Надежда Мамева - Магометрия. Институт благородных чародеек

— Это вы про катрены в трактате Фомы Аквинского?

— Так значит, это ты их нашла? — вопросом на вопрос ответил убийца.

Отчаянная глупость, но это все же лучше — попытаться, чем безропотно сдаваться на милость обстоятельств.

— Знал, что оценишь, — самодовольно протянул Распределитель. — Ты отличаешься от остальных, я это сразу понял. Чем-то ты мне понравилась… я, может быть, даже оставлю тебя в живых… на подольше.

С этими словами он развернулся ко мне спиной и направился к Нику.

Он не притронулся к парню даже пальцем, а тело молодого дракона забилось в конвульсиях. Сеть нитей, опутывавшая его, начала сжиматься, и от нее к амулету Распределителя потянулся тонкий ручеек энергии.

Сам же «творец» со скальпелем в руках начал деловито рассекать кожу Ника на груди, шепча:

— Покинет тело душа, растворившись в первородном мраке…

— А та девушка, ясновидящая, она была с бракованными генами, или просто вы решили начать с нее, потому что она могла увидеть свою смерть? — я опять влезла в ритуал.

— Тьфу, — в сердцах плюнул не только Распределитель, но, похоже, и Ник.

— Свет, дай в конце концов умереть по-человечески! — прошептал он, приходя в себя.

Увы, Распределитель одними словами не ограничился и, пробурчав: «Надо зашить ей рот. Слушает хорошо, но болтает много…» — потянулся за серповидной хирургической иглой.

Он повернулся ко мне спиной, и это был самый удачный момент.

Руки затекли и практически не слушались, хотя и удалось освободиться от пут. Я лишь сцепила их в кулак и в стремительном, как мне казалось, прыжке попыталась дотянуться до затылка Распределителя. Задумка удалась лишь частично — я заехала ему по уху. В последний момент старик все же то ли почуял что-то неладное, то ли краем уха услышал шум и начал оборачиваться.

Пришлось срочно менять плоскость боя и переходить к излюбленным женским приемам. Растопыренная пятерня полетела в лицо противнику, метя в глаза, полосуя кожу лица. Поддернула юбку платья, еще того, сворованного Лимом с бельевой веревки. Замах ноги, и мой каблук впечатался в коленную чашечку старика.

Старалась действовать быстро, нанося как можно больше вреда. Понимала, что дай я ему передышку, и в ход пойдет магия. Поэтому нужно постараться оглушить этого чертова Распределителя, не дать ему начать кастовать заклинание.

Заметила краем глаза табуретку и потянулась за ней, чтобы врезать ею по темечку противника. Зря. Всего секунда промедления — и меня волной чистой силы буквально протащило по каюте, впечатав затылком в рукомойник. С силой ударилась затылком о зеркало, висевшее над раковиной. Перед глазами резко начало плыть, во рту отчетливо чувствовался привкус железа.

Посыпавшиеся к ногам осколки были в крови. Моей крови. Один из кусков зеркала так и не долетел до пола, разрезав юбку платья и застряв в ткани. А мое тело начало помимо воли подниматься в воздух. Распределитель магическими силками тянул меня к себе.

— Идиотка. Самоуверенная идиотка.

— Возможно, — говорить было тяжело, сознание плыло. — Вот только в вашем идеальном плане есть один существенный недочет…

Каждому творцу кажется, что его шедевр, будь то мир или картина, а может, и хитроумный план, — идеален. И когда указывают на изъян, первое желание — узнать: в чем же именно недостаток. Уже потом разозлиться, обругать посмевшего усомниться, но любопытство — первично.

— И в чем же? — насмешливо протянул Распределитель.

Я прошелестела ответ столь тихо, что ему пришлось приблизить мое тело к себе еще на несколько шагов.

— В том, что… — я шептала так, что слов было не разобрать.

Старик подманил мое тело пальцем столь близко, что между нашими лицами расстояние было не больше ладони.

— Ты не учел меня, — выдохнула я ему в лицо.

Моя рука, сжимавшая осколок зеркала, метнулась к нему. Стекло рассекло плоть, войдя между ребер. В горло ударить не решилась — слишком велик был риск, что противник перехватит мою руку. Я лишь надеялась, что кусок зеркала не встретит на своем пути преград и дойдет до аорты. Не ошиблась.

Медик вообще страшная профессия. Даже спецназовцы рассекают ножом людей не ежедневно, в отличие от хирургов, которые по нескольку раз на дню полосуют человеческую плоть.

Распределитель пошатнулся, еще не до конца осознав, что ему осталось жить считаные секунды. Увы, смерть от прободения аорты не мгновенная, в отличие от цианида. Сердце еще совершит несколько всполошных сокращений, толкая красную руду из желудочков, прежде чем человек потеряет сознание.