Надежда Мамева - Магометрия. Институт благородных чародеек

— Хорошо, — сдался он, — давай в телепорт, а сразу после обследования места происшествия я телепортирую тебя обратно.

Лим раздавил в руках какую-то капсулу, и у него под ногами начал проступать контур света. Я инстинктивно шагнула ближе, боясь телепортироваться частично: оставить локоть или пятку в библиотеке не хотелось.

Уже когда свечение стало нестерпимо ярким, я услышала шепот:

«У многоразовых пропусков через периметр все же есть свои плюсы…»

Когда свечение погасло и я открыла глаза, первое, что увидела, — обычную газовую плиту, повидавшую на своем веку немало борщей и нарастившую броню из пригара. Такую, что отчистить ее можно было, лишь соскоблив скальпелем эмаль. Типичный пищеблок малосемейки, в котором мы оказались, был убог, сер и по-холостяцки пуст. Голые стены со следами наглых тараканов, одна чашка с недопитой бурдой, ложка, сиротливо лежащая в грязной сковороде. От созерцания меня оторвал голос Лима, к которому я все еще прижималась.

— Pret?

— Что? — сказанного демоном я не поняла. Похоже, что действие межъязыкового институтского купола закончилось.

Рыжий досадливо поморщился и, сложив ладонь щепотью, то ли ругнулся, то ли колдонул.

— Ну что, готова? — легкий акцент и паузы между словами Лима свидетельствовали — заклинание слегка подтормаживает при переводе.

— Да, — ответила, хотя уверена в этом не была.

В комнате, куда мы вошли, царила деловая суета: один фотографировал, второй наносил мелом метки на странную пластину, которая при каждом прикосновении меняла цвет, третий обследовал покойного. Труп, к слову, был из категории тех, которыми любят пугать первокурсников: эпителий с характерными некротическими пятнами, занимавшими большую часть лица, запах гнилого мяса. Наполовину завернутый в целлофан, он выглядел дико в практически пустой комнате.

Лим обеспокоенно взглянул на меня. Наверное, ждал типичной женской реакции на такое зрелище: бледного лица, рвотных позывов или обморока. Увы, как первое, так и второе у меня было, но, к счастью, в прошлом: студенту, не способному вынести вида трупа, в меде делать нечего.

— Давно нашли? — осведомился рыжий, убедившись, что мне не требуется помощь в адаптации к увиденному.

— Обнаружили час назад, опять всплеск временного потока, — доложил один из дознавателей.

— Металл есть?

— Да, как и у других, на запястье. Судя по всему — свинец.

— Личность установили?

— Угу, — откликнулся тот, что держал в руках странную, явно магического свойства пластину, — хотя аура и разорвана в клочья, думаю, это один из пропавших месяц назад. Тагир Рахматшин.

— Судя по внешнему виду покойного, у него был дар некроманта. Ведь только у этой братии при отнятии способностей отмечается разложение тканей, — то ли спросил, то ли утвердился в мысли Лим.

— Да, именно так, причем сильный, как и у предыдущих, — подтвердил один из экспертов.

— У других тоже были выдающиеся способности? — я вмешалась в разговор неосознанно.

Думала, демон разозлится, что перебиваю, но, на удивление, он ответил:

— Да, все, кого выпил этот выкидыш мрака, были с уровнем дара первой или высшей категории. А еще эти металлы… как будто насмехается, дает подсказку, уверенный, что мы ее не разгадаем. И ведь он, сволочь, прав, не можем разгадать..

Хоть и сказано это было без повышенных тонов, но чувствовалось, что спокойный Дейминго отводит душу. Не иначе, мой просто вопрос был той последней каплей, что подтолкнула селевой поток.

Он еще говорил, а я уже не слушала, повторяя себе под нос:

— Семь металлов создал свет по числу семи планет…

Рыжий, услышавший мой бубнеж, вскинулся, как борзая, учуявшая зайца.

— А ну-ка повтори…

Пришлось выполнить его просьбу. По окончании декламации в комнате повисла тишина. Первым ее нарушил демон:

— Это же из истории алхимии, очевидная истина, но при чем тут… впрочем, — перебил сам же себя демон, — но если так, значит, эта находка не последняя.

Сентябрь 2017, Санкт-Петербург

Высказанное Лимом вслух предположение не обрадовало никого. Остаток осмотра прошел как-то скомканно.

Я, глядя на одежду покойного, аккуратными стопочками расположившуюся в шкафу, подумала, что некромант был из тех, кто с роскошью не знаком даже понаслышке. Две пары джинсов: легкие и теплые, неумело, явно мужской рукой заштопанные футболки, вытянутые носки, сиротливо сбившиеся в кучу на нижней полке.