Алёна Волгина: Дорога до Белой башни

Аларику пришлось отвернуться к окну, чтобы сдержаться. Гнев уже превратился в огненную ярость, которая плескалась внутри, дай ей только повод… Лорд Файерс, должно быть, почувствовал его настроение и засобирался уходить. На прощание он покровительственно похлопал воспитанника по плечу.

— Побольше рассудочности, мальчик мой. Оставь романтику поэтам.

Когда дверь мягко закрылась, Аларик перевёл дыхание, разжал сцепленные пальцы. На пол просыпалась струйка деревянной трухи, в которую превратилась часть оконной рамы. Только через пару часов он смог более-менее спокойно обдумать этот разговор. Вечером Альбин подтвердил сведения, полученные от Мастера. Эринны уже не было в Саммере, несколько карет из альтийского посольства отбыли вчера в Альтарен.

Но меньше чем через месяц Аларику снова предстояло с ней увидеться. В качестве её жениха. Эта встреча была для него страшнее повторного визита в Серентис.

Итак, здравствуй, Альтарен, древняя столица Альты. Золотой город, город ста башен, разделённый зелёной Ривой на несколько районов. Аларик отметил, что за прошедшие двадцать лет некоторые улицы изменились, одни стали шире, другие вовсе исчезли. Но общий дух приветливости и какого-то радостного предвкушения остался прежним. И по-прежнему подобно лебедю парил над городом королевский дворец, облицованный белым камнем.

Во дворце его уже ждали. Почтительный слуга провёл его по лестницам, длинным коридорам и галереям. Здесь немудрено было заблудиться. Возле высоких дверей, украшенных резным орнаментом, Аларик прислушался и отпустил слугу.

Чуткий слух кьяри позволил различить, как за дверью знакомый милый серьёзный голос что-то строго выговаривает собеседнику. Видимо, канцлеру, судя по предмету разговора. Сердце тревожно замерло, потом забилось с удвоенной силой. Аларик никак не мог решиться толкнуть дверь и, в конце концов, разозлился на себя. Ладно, нельзя же здесь прятаться вечно! Перед ним распахнулся светлый просторный зал с высокими окнами, цветные витражи в них походили на рисунки в калейдоскопе. Стоящая в глубине комнаты стройная фигурка обернулась, замерла на миг с неверящей улыбкой, а потом с радостным возгласом устремилась ему навстречу.

Он в два шага пересёк разделявшее их пространство, одним жадным взглядом охватив скромное светлое платье, белый плащ, прихваченный на плечах золотой цепью — слишком тяжёлой, пожалуй, для хрупкой девушки. Прямо как символ государственных забот. Светлые волосы, перевитые узкой диадемой, рассыпались по плащу, яркая улыбка светилась на её лице. Аларик улыбнулся в ответ и потерялся в её серых глазах.

Кажется, она что-то спрашивала, он что-то отвечал невпопад. С радостью отметил про себя, что она выглядит совсем здоровой. Напомнил себе, что надо бы рассказать ей про Вала и Хэлис. Но пока какая-то автономная часть его сознания участвовала в беседе, Аларик всем существом наслаждался её чистой радостью от встречи. Он-то знал, что ещё минута-другая, и это счастье закончится. Он уже слышал на галерее шаги её многомудрого папаши, сейчас Данатор войдёт в зал и скажет ей… О, вот и он, лёгок на помине.

Данатор действительно появился на пороге, как всегда исполненный достоинства, собранный и деловой, как целый государственный совет.

— Я вижу, вы уже обо всём договорились, — произнёс он со значительной улыбкой. Эринна вопросительно взглянула на отца. Тогда Его величество счёл нужным пояснить:

— Эринна, клан Файерса просит твоей руки для своего сына Аларика. Думаю, мы огласим этот факт сегодня же во время бала. Зачем тянуть. Завтра равноденствие, праздник великой матери. Лучшего дня для свадьбы и не придумаешь.

Ладонь девушки в руке Аларика чуть дрогнула. Ему хотелось зажмуриться. А ещё лучше — провалиться сквозь землю.

— О, — только и сказала она растерянно. Тонкие брови слегка нахмурились.

— Это формальный брак, чтобы скрепить политический союз между Верхней Альтой и кьяри, — хрипло откашлялся Аларик. — Никто не будет требовать от нас общих наследников.

— Я так полагаю, это в любом случае невозможно? — пробормотала Эринна. Тут она спохватилась, насколько неприличен предмет их беседы, и отчаянно покраснела.

Аларик ощутил, как тихая ярость снова плеснулась в душе, в висках застучало. Интересно, а на что он рассчитывал? Быстренько схлопотать по морде, пережить одну женскую истерику, а потом помочь принцессе бежать из дворца? Это же Эринна! Три секунды душевной борьбы — и она готова уже своё замужество рассматривать только как политическую проблему. Отказаться от личного счастья ради блага Верхней Альты, будь она трижды неладна! Эта женщина вообще когда-нибудь думает о себе? Он успел ухватить рвущуюся наружу злость за шкирку, и даже выдавил вежливую улыбку: