Анна Йоль - Травница

Я вопросительно смотрю на Линни, а в её голубых глазах проноситься озорные искры.

— Раньше, когда мы сидели только втроем, Овелиус всегда мной хвастался и вот у Хеллпея появился повод.

Я улыбаюсь, а в груди разливается приятно тепло. Ведь правда, каждую нашу встречу Хеллпей постоянно нахваливал меня от Лена такая красивая по утрам до Лена может проглотить коня. Иногда это раздражало, а иногда наоборот умиляло. Ах эти мужчины.

Но моей союзнице Линне «доставалось» не меньше. Её мужчина с каждым разом находит причины выделиться всё более забавными. «Линна храпит, как вепрь! Всех чудищ от меня отпугивает! Люблю её», «Линна — мастерица! Было у меня две рубахи с дырками, а теперь ни одной! Рубахи! Люблю её», «А Линна в постели и подробности от которых покраснел даже Хеллпей». Он тоже хотел вставить свои пять копеек, но мой безумный взгляд и увесистый удар локтем заставил его передумать. Дома я бушевала и взяла клятву с него не выходить за рамки. Клятву на крови…

Линна же сидела с лицом-кирпичом и мило улыбалась.

— Я привыкну к этому? — С надеждой спрашиваю я у голубоглазой, когда за «кадром» слышу: «А Лена из Лесной Долины!»

— Возможно. — Девушка вымученно улыбается, когда Овелиус отвечает: «А моя тоже ненормальная!». — Зато не скучно!

— Ага…О!

— Что?

— На счет той настойки для волос!

— Точно, смогла приготовить? — Заинтересованно спрашивает Линни, а я нагибаюсь и заговорчески шепчу ей итоги моего эксперимента.

Всё же хорошо, что мы познакомились — теперь есть с кем обсуждать чисто женские штучки. А то с Хеллпеем — это бесполезно обсуждать. Конечно забавно, когда на моё: «Смотри какую маску для волос я придумала!», он делает такое растерянное лицо, но через секунду пытается поддержать мой восторг, не понимая, что такое «маска для волос». Потом он начинает заверять меня, что краше меня нет никого и никакие «странные вещи» мне не нужны. Знал бы он, сколько труда я вкладываю, чтобы оставаться холёной…

Наше оживленное перешептывание и хихиканье привлекают внимание мужчин.

— Чей-то вы секретничаете? — Спрашивает Овелиус.

— Да, ничего! — Его женщина невинно хлопает глазками, но её быстрый взгляд на меня не был не замечен. — Лена же травница! Вот и дала мне один рецепт… Хороший такой…

— Отличный! — Вторю ей я, стараясь подавить улыбку.

— Что за рецепт? — Овелиус подозрительно сощурился.

— От головы и болтливого языка! — Отрезает его пассия.

— Хеллпей? — Синеглазый альт недовольно смерил взглядом свою невесту.

— Что?

— Твоя женщина плохо влияет на мою.

— Она у меня такая! — С гордостью отвечает Альт.

— Посмотрите! Вот! Это же трещинка!

— Никакая это не трещинка! Это рисунок!

— Да, какой это рисунок! ТРЕ-ЩИН-КА!

— Девушка, вы торговца со стажем надурить пытаетесь?

— А вы гениальную травницу? — Нет, ну это я погорячилась, но чего не сделаешь ради скидки? Особенно, когда ты молодая и взбалмошная девушка и тебе ОЧЕНЬ нужны эти красивые синие чашечки и чайник. Зачем? Неважно…

— Девушка, это лучшее от мастеров Лесной Долины, а вы мне предлагаете два золотых! — Низенький и пузатый торговец-гном всё никак не хотел уступать.

— Вот-вот. А я из Лесной Долины и говорю, что этому цена — два золотых! — Бью козырем его карты. — У меня и грамота есть!

— Оно и видно… — Бурчит гном.

— Что?!

— Девушка… — Устало тянет торговец, протирая платком лоб. — Пять золотых и спаси вашу душу Пери.

— Два золотых и пять Серебрянников! И я в Рииг верую. — Я подняла руку и потрясла амулетом.

— Вам же жадничать нельзя! — Возмутился пузатенький, а глаза прям на выкат сделал.

— Но скидки сбивать — никто не запрещает. — Буднично отвечаю я.

— Ски…что?!

— Лена? — Низкий и любимый голос скользнул по коже и вызвал мурашки.

Хеллпей, высокий, сильный и мужественный, шёл ко мне, улыбаясь словно довольный кот. Я подмигнула ему, стараясь чтобы моя «Всё ещё пищащая от восторга внутренняя Лена» не показалась.

— Что происходит? — Подойдя, просил альт. Он смотрел на меня своими золотыми глазами и нежно погладил по щеке.

— Я хотела эти чашечки, а уважаемый торговец — не уступает. — Елейно протянула я и надула губы.

Хеллпей на это представления только усмехнулся, он то знал, что когда торгуюсь — превращаюсь в леденящую душу женщину. Никаких уступок.

— Эти? — Альт скептически посмотрел на посуду, а потом на меня. Я похлопала ресничками. — Сколько?