Джордж Локхард - Тени и пыль

— Парень, без глупостей, — буркнул он, глядя в налитые кровью глаза добермана. — Уже нет времени на шутки…

— Ты! — рявкнул пес. — Растерзаю!!!

Рокки молча открыл дверь до конца. Порыв ветра с ликующим воем ворвался в фургон, неся кучу тончайшего, похожего на муку черного пепла. Что это значит, понял даже разъяренный пес.

— Предупреди своих, — буркнул Рокки. — Скорее.

Доберман с громадным трудом взял себя в лапы и выпрыгнул из кузова. Оглядел ночной лес. Ярость в его глазах медленно сменяло отчаяние.

— Как же так… — прошептал пес. — Курган обещал… Мы…

— Торопись! — крикнул Рокки. — Найдите укрытие! Доберман с трудом кивнул и мощным прыжком скрылся во тьме. Рокфор обернулся к дрожащему Чипу.

— Спешка и нам не повредит.

— Да. Да! — капитан опомнился. — Скорее!

Спасатели бегом бросились к самолету. Чтобы отвлечься хоть на миг от мыслей о черном пепле, Чип еще раз прокрутил в голове завершившуюся минуту назад спасательную операцию. Его грызла тревога — Дэйла удалось освободить слишком просто, быть может, Курган их и в самом деле недооценил? Или…

Или они недооценили Кургана?

И тут Чип понял. В глазах потемнело, сердце обратилось в кусочек льда. Чуть не потеряв равновесие, капитан судорожно схватил Рокки за плечо:

— Вжик! — прохрипел он. — Мчись к самолету! Рокфор споткнулся и, недоуменно нахмурившись, обернул голову:

— В чем дело?

— Гайка!!! — Чип весь дрожал. — Им была нужна только Гайка!!!

— Спасатели, вперед! — Фокси и Вжик первыми скрылась во тьме, за ними поспешили остальные, шорох быстро затих. Гаечка осталась наедине с ночью.

Несколько секунд она молча смотрела в пустоту, думая об опасности, которой сейчас подвергаются друзья. Увы, опасность была неизбежной платой за работу рейнджера. Иногда Гайка спрашивала себя, стоит ли их занятие подобного риска? И всякий раз вспоминались десятки, сотни счастливых лиц, полные радости глаза. В которых стояли бы слезы, не будь на свете маленькой команды спасателей.

Вздохнув, Гаечка покачала головой и обернулась к самолету. Тот стук в правой части — надо все исправить до возвращения друзей…

Навьючив на спину мешок с инструментами, мышка ловко залезла на крышу машины, цепляясь за фольгу, и подошла к первому двигателю. Проверила автомат перекоса, систему смены шага лопастей. Постучала по радиаторам.

«Кажется, все в норме…»

Второй мотор также оказался невредим, зато при виде третьего Гайка ощутила сильную злость. Так вот почему самолет так ужасно управлялся — дело не в ошибочном проекте, как она думала! Надо ж было такому случиться в первом же полете…

Вздохнув, она сбросила мешок с инструментами и вытащила резак. Проволока, обмотавшаяся вокруг пропеллера, выглядела довольно мягкой, наверно она не успела повредить фюзе…

В этот миг нечто обхватило Гайку поперек туловища и совершенно бесшумно уволокло в высоту. Все произошло так стремительно, что мышка даже не успела испугаться. Секунда, другая — и крылатый похититель, так и не издав даже шороха, на полной скорости влетел в открытое окно бетонного домика и спикировал на стол, стоявший в центре комнаты. Могучие когти разжались.

Гайка еще не пришла в себя от невероятно быстрого похищения, и невольно села на хвост, судорожно глотая воздух. Она была совершенно невредима, даже комбинезон остался цел. В комнате было светло, две керосиновые лампы горели под потолком, еще одна стояла на подоконнике. Немного опомнившись, мышка сглотнула и повернулась назад.

— Мое имя Курган, — представился крупный, серо-сизый филин, сидевший на краю стола.

— А…а… — перепуганная Гаечка отпрянула. — Я… Я… Я разумная, меня нельзя есть! В огромных глазах филина было невозможно прочесть эмоции.

— Я знаю, кто ты, — сказал он ровным, бесцветным голосом. — Я знаю о тебе все. Птица расправила крыло и указала на окно, где деревья стонали под натиском бури.

— Начинается черный дождь. Времени почти не осталось.

— У-у-уже? — выдавила Гаечка.

— Вам повезло, — все так же бесстрастно ответил Курган. — В других зонах осадки выпали неделю назад. Он резко наклонился вперед, не сводя с мышки громадных зеленых глаз.

— Семь тысяч лет, — произнесла птица. — Все эти годы я ждал сегодняшней ночи. Меня создали задолго до того, как люди построили пирамиды. Гайка отпрянула.

— Как?!

— Я синтет.

— Кто?!

— Синтет. Слияние машин и органики. Гаечка широко раскрыла глаза и несколько секунд лихорадочно размышляла.