Фабрис Колен: По вашему желанию. Возмездие

И тогда я прочел письмо, думая (и справедливо),

Что другого случая не представится, и тогда

Я наконец понял, что есть прошлое:

Ненасытный палач,

Которого только и нужно бояться.

Ирхам

Я знал о тебе лишь по легендам,

Которые тянулись за тобой как шлейф,

И должен признаться: себя я тоже не знал,

Пока с тобой мы вместе не стали

Сражаться бок о бок на крепостной стене.

Ты видел, как тяжело им было

Заставить меня упасть? Я умер за искру,

Блеснувшую в твоих глазах. Мужество

Сметает расстояния.

Шай-Най

Огонь и ужас рук, которые

Взметнулись и, как птицы,

Упали и разбились

Об землю. Я бы мог спасти

Их больше, если бы в меня

Не выпустили стрелы, и тогда

Я спас лишь тех, кто мог потом спасти

Других, и лучше, может быть, чем я.

Но улыбка никогда меня не покидала.

Наэвен

Меня считали погибшим, я и сам

Так считал. О, улыбка

На моем лице, когда я встал!

Врата ада не открываются

Просто так. Убить чудовище

Казалось достойной целью.

Ранен или нет, какая разница:

Боль была так сильна, что

Забвение было благодатью.

Амон

Они забрали у меня дочь,

Которая была мне больше, чем

Плоть от плоти моей — темноволосый

Символ вечной жизни.

Ну что ж, стреляйте, да, еще стреляйте!

Я лучше тысячу раз умру.

Чем предам или отрекусь,

Ибо мы, семеты, из тех,

Кто никогда не сдается.

Аракс

Целая жизнь верной службы, чтобы

Наконец понять — склонить голову

Перед другим, а потом

Вместе с остальными воинами

Сражаться, презрев древние законы,

Открыть глаза, понять, что доблесть человека

Не в его крови, но только лишь

В том, как он Ее проливает.

Эпидон

Ты угрожал мне, как лев рычит

В лицо своей добыче.

Что мне за дело? Я мог умереть тогда.

Но я не умер — дожил до того,

Как открылись ворота, и ты

Своим примером заразил других,

А я взошел на крепостную стену и

Ранил двух монстров, прежде чем другой

Не отрубил мне голову.

Пеладон

Вокруг все вопрошали: капитан,

Мы будем отступать? А я

Отдавал жестокие приказы. И думал:

Что мне сделал этот человек? Я бежал,

Когда первые глыбы рухнули в ущелье.

Но он не умер и никогда

Не умрет, а я через десять лет

Буду гнить под солнцем в Калахаре,

И не нужны уж будут сожаленья.

Лания

Я не любила этот город,

Но я шла за моим любимым,

Шла лишь для того,

Чтобы следовать за ним как тень.

Я, умершая так рано,

Со всей нерастраченной любовью,

Что у меня вырвали. Я хотела сказать:

Пусть лучше меня разорвут на части,

Но ведь это они и сделали

И развеяли мой прах по ветру.