Мирей Кальмель - Наследство колдуньи

— Это происходит с нами по-настоящему?

— Конечно, Альгонда! Идем!

Альгонда последовала за феей. Они остановились у кромки скалистого обрыва. Перед ними расстилался пейзаж такой красоты, что у девушки перехватило дыхание.

В самом сердце долины, орошаемой семью реками, стоял город. Всюду возвышались башни причудливой формы, у прочих строений крыши были либо остроконечные, либо плоские, соединенные между собой переходами, либо в форме отражающих свет хрустальных куполов. Все в городе было необычайной, ослепительной белизны. Бесспорно, ничего красивее Альгонде в жизни видеть не приходилось.

— Этот город — душа Высоких Земель, Альгонда. Здесь берут начало семь волшебных рек. Через невидимые врата их воды извергаются в твой мир. В давние времена люди проходили через эти врата случайно, заблудившись в тумане, который часто возникал в тех местах, где пространство и время искривлялись.

— Пространство и время искривлялись… — повторила Альгонда озадаченно. — Простите меня, Презина, но это…

— Ты права, моя девочка, это непросто объяснить и понять. Проще говоря, существуют миры, невидимые человеческому глазу, — параллельные миры, которые располагаются во времени так близко друг к другу, что иногда соприкасаются.

— Как листья дерева, положенные один на другой?

— В некотором роде.

Девушка кивнула. Разумеется, услышанное казалось невероятным, однако она ни на мгновение не усомнилась в том, что все сказанное феей — правда.

— Зачем вы привели меня сюда?

— Ты видишь в этом городе жизнь?

— Наверняка кто-то живет там, в этих прекрасных дворцах.

— Они пусты. И в округе нет ни животных, ни птиц. Ничего. Этот город мертв. Все, что ты видишь, Альгонда, запечатлено в моей памяти.

— Но город кажется таким настоящим…

— В этом и состоит магия воспоминаний — воссоздавать иллюзию того, чего уже нет.

Презина взмахнула рукой, и пейзаж пропал. Они снова вернулись в ее ветхую хижину.

— Давай присядем!

Они сели за стол друг напротив друга.

— Белым городом управляла сила Древнейших. Сила, зиждущаяся на равновесии между злом и добром, которую они черпали из источника чистейшей энергии. И вот однажды то, посредством чего эта энергия направлялась в мир, было украдено. Со временем Древнейшие, которые до сих пор казались бессмертными, стали слабеть и умирать. Каждый раз, когда кто-то из них угасал, одни врата закрывались. Скоро их осталась всего пара: первые врата — те, через которые можно было попасть на остров Авалон, и вторые, которыми пользовались реже, — в Броселианде [5] Броселианд — сказочный лес, прототипом которого стал самый большом лесной массив Бретани лес Пемпон. Броселианд известен в первую очередь как место действий средневековых легенд о короле Артуре. (Примеч. пер.) . Из Древнейших в живых остался лишь один — Мерлин. Как раз в это время в твоем мире Мелюзина поплатилась за свою жестокость: супруг прогнал ее от себя, и комната ее была замурована.

— Я никогда не доверяла ей, — сказала Альгонда.

— И правильно делала. Ибо Мелюзина не смирилась с наказанием. Равно как и Мелиора, охраняемая соколом, и заключенная в Арагоне Плантина. Тем более что со временем все мои дочери осознали: вопреки всему они стареют. Очень медленно, но неумолимо.

— Теперь мне понятно, почему Мелюзина выглядит такой старой… Хотя она заверила меня, что бессмертна.

— Это обман, милая моя Альгонда! Обман, с помощью которого она хотела вернее подчинить тебя себе. На самом деле вовсе не бессмертия желали лишиться мои дочери, они хотят победить смерть! И единственная возможность для них — освободиться от проклятия и вернуться в Высокие Земли, где они снова станут бессмертными.

— Вот как? — воскликнула Альгонда, ощутив, как в душе нарастает гнев. Стало быть, ее обманывали с самого начала!

— Несколько столетий назад к Моргане, королеве Высоких Земель, явилась прорицательница. У нее было видение, которое она описала в следующих словах: «Силы трех над злом восторжествуют. Елена родит от анатолийского принца дитя, покрытое волосами. Этот ребенок и завоюет Высокие Земли». Моргана чуть с ума не сошла от злости и ревности, поскольку уверилась — этими «тремя» могли быть только три мои дочери. Она не допускала даже мысли, что ее трон перейдет к другому. А между тем Мерлин отказывался дать ей дитя, о котором она так мечтала и которое помогло бы ей установить свое господство в обоих мирах — в Высоких Землях, которые к тому времени уже умирали, и в мире людей. Она освободила трех гарпий, потребовав, чтобы они взамен убили Мелиору, Плантину и Мелюзину. Первой гарпии, что бы там тебе ни рассказывали, удалось справиться с Мелиорой. Однако источающая зло душа моей дочери выжила, поскольку была заключена в сознании ястреба. Не ты управляла этой птицей, моя девочка, это была еще одна иллюзия. Это Мелиора, дабы приблизить час исполнения пророчества, направляла в нужное ей русло твои мысли.