Александр Купреев: Маг. Школа жизни

Выйти на другую стену мне удалось достаточно просто, но в самом центре дорожки зиял провал, да такой, что стало ясно, что пройти будет сложно. И я вздохнув решил вернуться в комнату.

Она оказалась в том же состоянии, в каком я её оставил. Пыль осела, и только некоторые сверкали в лучах солнца. Я скомкал все белье и по возможности не дыша, вышел на ту часть стены, по которой гулял ранее. Тут же ко мне пришла гениальная идея порезать все это тряпье на полоски и связать веревку, по которой можно было бы спуститься к лесу, но к моему сильнейшему изумлению проткнуть ножом тонкую ткань мне не удалось.

Вздохнув от того что такой замечательный план так неожиданно провалился я все-таки занялся своим благоустройством — пытаясь угадать направление ветра вытряс все тряпки, подняв облако пыли, тряся пока они не показались чистыми и занес их обратно в комнату.

Там, просто бросил на кровать и начал смотреть, что еще есть интересного в комнате.

Практически каждое мое действие подымало кучу пыли, так что я открыл дверь настежь и почувствовав небольшое движение воздуха продолжил изучать предметы.

Сундуки были закрыты все, шкафы в основном тоже. Но все эти предметы были сделаны с таким изяществом, что мне просто было жалко все это ломать, и я решил оставить их на потом. Вдруг ключи, где найдутся. Потом я осмотрел с десяток книг. Они были все рукописные, причем написанные буквами, которых я никогда не видел. При этом я радостно помахал в угол и попросил передать привет моим родителям, друзьям и знакомым и попросил за меня не волноваться и сообщил, что мне интересно и пока покидать это место не планирую, пока со всем здесь не разберусь.

Вот всем этим я прозанимался до обеда. Пока собственный желудок мне про этот обед не напомнил более чем конкретно. Надо было выбираться из мышеловки.

Тут у меня возникла идея попробовать выйти из башни через ту дверь, которую я не смог открыть снаружи. Спустившись до первого этажа и обследовав её изнутри, я нашел на ней засов, который оказался открыт. Я толкнул дверь. Дверь не поддалась. Я толкнул её сильнее, вспомнил анекдот и потянул на себя. Ничего не произошло. Приржавела, подумал я.

Хотел уже возвращаться путем, которым пришел, но тут вспомнил, что в этот подвал не заглядывал, и особо не надеясь, спустился ниже. Удивительно, но в подвал вела тоже деревянная дверь, причем также замечательно сохранившаяся. Но в отличие от предыдущей она оказалась открыта!

Точнее не так. Сама дверь была закрыта, а вот замок на ней не заперт, поэтому, сильно потянув и услышав скрип, который меня достаточно сильно испугал, вошел внутрь.

Внутри было очень темно, и я включил фонарик. Луч выхватывал, какие-то куски помещения, и мне как-то сразу стало неуютно.

Передо мной было очень странное помещение. Даже не знаю, как описать его. Стандартный для замков подвал со сводчатыми потолками, без какого либо намека на места для факелов или другого освещения. Из стен торчали какие-то крючки, на некоторых висело оружие, и что-то еще непонятное, я подумал, что всякие доспехи. И потерял к ним всякий интерес.

Почти напротив двери находился, как мне показалось, каменный стол, над ним было что-то нарисовано и написано на неизвестном мне языке, правее, находился какой-то шкаф, когда-то достаточно красивый, но почему-то весь порубленный, с вырванной дверцей, рядом находился еще один, скорее всего предмет мебели порубленный еще сильнее. На полу валялись какие-то бутылки, куски дерева, обломки металла. Мне стало как-то не по себе, на миг показалось, что сражение было недавно, и враги могут вот-вот ворваться сюда снова.

Я постарался скорее выйти отсюда и на выходе лучом света наткнулся на мертвого человека лежащего на левом боку рядом с дверью. Это было так неожиданно, что я вскрикнул и непроизвольно отступил вглубь комнаты. Луч света был направлен на труп. Я ждал. Ничего не происходило.

Мне кажется, я некоторое время даже не дышал. Когда я немного успокоился, я бегом выскочил из комнаты и побежал наверх, на стену. Солнце сияло, ветер обвивал меня легкой прохладой.

Закурил. Дрожь потихоньку уходила, снова подступал голод. А в тюрьме сейчас ужин. Макароны дают. Непроизвольно вырвалось у меня. Вздохнул. Если б рядом был Станиславский — он бы мне поверил…

Я смотрел на эти леса вокруг. И вдруг мне подумалось, что в лесу из еды может ничего подходящего не найтись. Только сейчас для себя обнаружил одну странность: пока я тут был — я не заметил ни одной птицы, ни одной мышки. Вообще ни одного живого существа.