Лайон Спрэг де Камп - Новария

— Очень плохо, что вы младший в роду. Вы гораздо умнее его.

— Тише, демон! Такие мысли являются предательством, хотя я и благодарен тебе за комплимент. Хваеднир совсем не глуп — просто он избалован и банально мыслит. И потом, он гораздо красивее меня. Для швенов это важно. Более того, у него куда более умелые руки, чем у меня. И к тому же я слишком тучен, чтобы выполнять обязанности вождя. Но довольно об этом. Надень что-нибудь и пойдем.

Мы прошли через поле битвы, через паалуанский лагерь, уже частично собранный, и вышли к башне Ардимана. Мы поднялись по широкой спиральной лестнице и вошли в главные ворота, настежь открытые впервые за два месяца. Внутри стоял звон — рабочие ремонтировали большое зеркало, поврежденное, но так и не выведенное полностью из строя, несмотря на старания осаждающих.

Весь Совет Синдиков, в состав которого входила теперь и Роска сар-Бликснес, встречал нас. Главный синдик Джиммон — похудевший, но по-прежнему представительный — произнес речь. Он прочел цитату из написанной на пергаменте рукописи и вручил Хваедниру символические ключи от города. Покончив с этими формальностями, Джиммон обратился ко мне:

— Слава тебе, о Здим! Когда церемония окончится, у тебя будет что рассказать нам, да? А теперь, принц, мы сделаем обычный круг почета. Мы пройдем по проспекту Ардимана, потом повернем направо...

Мы шли по подземному городу, освещенному лишь лучами солнца, что передавались от зеркала к зеркалу. Первым под бой барабанов маршировал отряд хрунтингов, вооруженных до зубов, потом Шнорри с двумя военачальниками и несколькими синдиками, потом другие воины. Потом шли Хваеднир, Джиммон и остальные вожди, потом адмирал Диодис и некоторые из его моряков и так далее. Джиммон шествовал по одну сторону Хваеднира, а я — по другую. Хваеднир облачился в самый великолепный костюм, который только имелся в гардеробе хрунтингов. На нем были крылатый золотой шлем, отделанная белым туника, расшитая золотыми нитками, и украшенная драгоценностями шпага.

Насладившись первой хорошей едой со времени начала осады, ирцы приветствовали нас с огромным энтузиазмом. В таком замкнутом месте единодушные крики приветствий буквально причиняли боль ушам. Я ждал случая ускользнуть и предупредить синдиков относительно Хваеднира, но такой возможности не представилось.

Парад окончился у Гилдхолла, переполненного офицерами и представителями класса торговцев. В течение трех часов я слушал речи и переводил с новарского на швенский и наоборот. Самую длинную речь произнес Джиммон. Самую короткую, естественно, Хваеднир. Все речи были полны одними и теми же выражениями: «Смертельная опасность... благородные союзники... кровожадные дикари... время крайней нужды... бессмертная отчизна... бесстрашное воинство... благородные предки... отважные герои... безжалостный враг... вечная дружба... неумирающая признательность...» и так далее.

Когда все было закончено, присутствующие встали и аплодировали стоя. Потом синдики, адмирал Диодис, генерал Сеговиан, Хваеднир, Шнорри и я отправились обедать в одну из малых комнат. По адресу Хваеднира было сказано столько комплиментов, что я едва успевал их переводить. Вначале принц вел себя за столом сообразно с манерами, принятыми в степях, но Шнорри не переставал пинать его под ребра, и он начал подражать поварским обычаям.

Когда пир подошел к концу, Хваеднир прочистил горло, встал и сказал:

— Ваши превосходительства, от лица своего кузена и от своего собственного я... э... приношу сердечную благодарность за этот вечер и за многие почести, которые были нам оказаны сегодня. Но теперь мы должны перейти к более практическим вопросам. Ваш посланник, честный Здим, избежал смертельных опасностей, чтобы достичь штаб-квартиры хрунтингов и убедить нас послать войска. Здим имел при себе письменное изложение договора о компенсации, но потерял эти бумаги в пещерах Эллорны. Он тем не менее помнил условия, и после обычных споров нам удалось прийти к соглашению. Когда мы дошли до Киамоса, то обязали Здима пробраться в город, письменно подтвердить достигнутое нами соглашение и вернуться с вашими подписями. И снова превратности судьбы помешали ему донести бумаги до цели, при этом он оказался близок к возможности утратить жизнь. Но тем не менее не все потеряно. — Хваеднир достал из кармана своей вышитой куртки две копии соглашения, составленного в лагере в ночь перед битвой, несколько помятые правда. — Они были обнаружены в лагере каннибалов. Я уверен, что в признании услуги, оказанной бесстрашными воинами-хрунтингами по освобождению города, не будет трудным получить ваши подписи сейчас, а плату — несколько позже.