Александра Дема - Путь избранной

— Я ведь готов был тебя отпустить. Я знал, что ты не желаешь находиться в моём доме. Но едва увидел тебя, тогда на пороге собственного кабинета, понял, что ты будешь моей, — он наклонился и поцеловал её. — Я хочу тебя, моя строптивая сария. Хочу так сильно, что это желание причиняет мне боль.

— Зачем ты всё это говоришь мне? — едва слышно спросила она, во все глаза вглядываясь в лицо мужчины.

— Хочу, чтобы ты знала, что долго бороться со своим желанием я не смогу и сделаю тебя своей, хочешь ты того или нет, — довольно грубо ответил он, ожидая в ответ ярости и заранее готовясь к битве.

Но девушка молчала. Она внимательно смотрела на него, словно пыталась найти в нём что‑то такое, о существовании чего знала только она. И впервые в жизни Киртьян не смог выдержать чужой взгляд. Он злился, да что там — был в ярости, потому что она заставила его чувствовать себя жестоким "похотливым животным". И, скорее всего, так оно и было. Но Владыка ничего не мог с собой поделать, это было выше его сил. Она должна, просто обязана принадлежать ему. И только ему одному. Сама Судьба подарила её эльран. Рэйс была его избранницей, его второй половиной… Наверное, он бы нашёл в себе силы уйти сейчас, чтобы потом постепенно завоевать её доверие и её саму. Но он не мог. Если он уйдёт, она погибнет. И он готов был стать объектом её ненависти, так как был уверен, со временем она смирится и примет его. Не сейчас, но в будущем. Так у неё хотя бы будет это будущее…

Он сделал глубокий вдох, прикрыв глаза, и попробовал объясниться.

— Я… мне никогда не приходилось ранее… — он замолчал и нахмурился. Что эта женщина делает с ним?! Он совершенно не узнавал себя, вёл себя неподобающе для правителя эльран, которые уважали только силу. С ней он размяк, стал слабым… Но взглянув в её внимательные глаза, он вновь попытался объясниться. — Рэйс, пойми. Я… не хочу делать тебе больно. А это неминуемо произойдёт, когда в какой‑то момент я не смогу сдержаться и овладею тобой. И я говорю не о естественной в такой момент боли, а о том, что, когда ты придёшь в себя, ты будешь ненавидеть меня за это, и корить себя. Но и мне не доставляет радости идти на поводу у собственных желаний, если они не совпадают с твоими. Как ни крути, но это танец для двоих, милая… Вопреки твоему обо мне мнению, я не хочу пользоваться твоей бессознательностью, — он вновь замолчал, пытаясь правильно подобрать слова. — Я хочу тебя и не скрываю этот факт, меня тянет к тебе с такой силой, что становится трудно дышать. Но у меня есть гордость, и я хочу видеть осознание в твоих глазах, когда сделаю тебя своей. Хочу видеть, что ты понимаешь всё, что происходит и разделяешь мою страсть.

Неожиданно девушка накрыла своей ладошкой его рот, заставляя замолчать. А потом с самым серьёзным видом сказала:

— Я не хотела оскорбить тебя, назвав "похотливым животным". Прости меня. Я просто испугалась и была обескуражена. Не каждый день ты приходишь в себя обнажённая в объятьях мужчины, которого знаешь от силы день. Но вопреки здравому смыслу, и ты это знаешь, не можешь не знать, меня тянет к тебе с не меньшей силой. Я не мечтала о тебе, ты прав, но, почему‑то, ты единственный, кто заставил меня захотеть большего. Возможно, всё было бы проще, если бы ты поддался своему желанию и переспал со мной, пока я этого не осознавала. Тогда бы у меня появился повод обвинять кого‑то другого, а не себя, переложить ответственность за свои тайные желания на тебя. Но я давно уже переросла такое поведение и привыкла отвечать за собственные слова и поступки. Поэтому я хочу чувствовать всё, до последнего прикосновения.

— Что? — опешил Владыка.

— Боги, Киртьян! Ну что за мужицкое племя толстолобов! — вспылила девушка. — Я только что буквально попросила, чтобы ты занялся со мной сексом, а ты "чтокаешь"!

И больше не дала шанса на продолжение разговора.

Извернувшись в его руках, Рэйс обвила руками его шею и поцеловала. Огонь внутри тут же запылал, но был не тем, обжигающим, который лишал её рассудка, а мягким и податливым. Владыка откликнулся на ласку буквально сразу, нежно опрокинув девушку на простыни и нависнув сверху.

Она млела и задыхалась одновременно от его поцелуев. Всё тело дрожало от возбуждения и предвкушения, но не испытывало боли. На этот раз всё было иначе, это чувствовал Кир, об этом догадывалась она.

Казалось, он покрыл поцелуями всё её тело, не пропустив ни единого вартара *. И то, как трепетно он касался её, возбуждало сильнее всяких настоек и зелий. Её возбуждение не имело ничего общего с болезненной потребностью, и оттого, что было естественным, как дыхание, ощущалось в несколько раз сильнее.