Александра Дема - Путь избранной

Но это знающие… а вот эльран таким ответом и отношением к себе явно был взбешён, потому что стоило двери закрыться с тихим щелчком, как он в одно едва уловимое движение приблизился вплотную к Рэйс и схватил её за предплечья.

— А теперь слушай меня, девочка, — тихо, но оттого не менее угрожающе прорычал он. — Ты забываешься! Я повторю тебе в самый последний раз, Ранэис. В самый. Последний. Раз. Не знаю кто и откуда тебя прислал, меня это даже меньше всего волнует, но одно я могу тебе сказать с уверенностью — забудь. Сейчас ты находишься у меня на территории, в моих владениях и в статусе моей женщины. Возможно, ты рассчитывала на нечто иное, возможно, тебе не всё рассказали… Но факт в том, ты — моя, по всем нашим законам, нравится тебе это или нет. И ты будешь вести себя со мной так, как подобает невесте — почтительно и подобострастно. Иначе у тебя появятся проблемы… С меня хватит твоих игр, всему есть предел. А твоё хамство и неуважение исчерпало весь запас моего и так сверхбезграничного по отношению к тебе терпению. И даже тот факт, что ты уже дважды спасла моего сына, не спасёт тебя от моего гнева. Ты поняла?!

— Что, — презрительно фыркнула Рэйс, чтобы тем самым скрыть невольную дрожь, — тоже будешь грозить отдать меня своим воинам для "перевоспитания" или передать кому‑нибудь в полное и безоговорочное владение для боёв на арене?

— Что? — опешил Киртьян, непроизвольно сильнее сжимая руки девушки. — Кто посмел?

Ранэис промолчала. Во — первых, из вредности, во — вторых, потому что сама намеревалась рассчитаться с Ливейем. Но Владыка, казалось ещё больше разозлился, потому что довольно грубо её встряхнул и уже абсолютно не сдерживая темперамент прорычал:

— Кто?! Имя!

— Не знаю, — солгала она. — Хозяин рабыне не представляется.

Её отпустили мгновенно.

Киртьян даже шаг назад сделал, не в силах поверить в то, что только что услышал. Она — бывшая рабыня? Да быть того не может! Только если… Владыка вновь схватил девушку за руку и хотел уже слегка оцарапать её ладонь, чтобы попробовать кровь и подтвердить или опровергнуть свои догадки, но она быстрым движением вырвалась из захвата и отбежала от него.

— Если ты решил проверить таким образом, не полукровка ли я, то могу тебя заверить, что нет, — сухо ответила она. — А рабыней стала случайно.

— Рабынями не становятся случайно, Ранэис, — твёрдо проговорил эльран.

Злость внутри клокотала так сильно, что он никак не мог успокоиться. И злился он, что странно, не на неизвестного "хозяина", а на неё. Потому что… потому что ему было стыдно. И это чувство бесило! Он — Владыка эльран, — испытывает стыд за свою грубость по отношению к наглой девчонке! Смех и грех. Но факт был на лицо — стыд был, подогревая собой злость.

— Рабами вообще не должны становиться, потому что все существа от рождения свободны!

— У нас иные законы, — как можно безразличнее ответил Владыка, стремясь скрыть истинные эмоции, хотя внутри у него всё пылало от этих слов.

Ведь он уже много лет потихоньку, шаг за шагом, искореняет рабство на Зельме, как и ненависть к полукровкам. Но то, что взращивалось во сей нации веками, не уничтожить за несколько лет. Ближайшие окрестности он очистил, но Зельма огромна, и не везде его власть и влияние настолько абсолютны, как здесь. Поэтому необходимо было набраться терпения, поэтому он позволил себе взять в жёны эльфийку, поэтому так стремится вырастить из сына достойную замену, который поведёт свой народ дальше, показывая своим примером на несовершенство старых традиций и порядков. Но, несмотря на свои цели, ему постоянно приходится сталкиваться и по мере сил бороться со старыми традициями.

— Я заметила, — огрызнулась офицер МакВарран и решительно обошла Владыку, намереваясь собрать в коробочку все колбы с химикатами.

Вспоминать о том времени, что ей довелось побыть рабыней оказалось очень больно. А ещё страшно. Она всегда считала себя очень сильной, бойцом по натуре, но сейчас эта вера пошатнулась. И Рэйс испугалась, что Ливейю всё же удалось сломить её. Удалось запугать, поселить в её душе постоянный страх оказаться в рабстве вновь. Эти мысли не радовали, но, тем не менее, не желали покидать её голову. Лишь неимоверным усилием ей удалось загнать их поглубже, чтобы освободить разум для другого.

— Женщина! — взревел он, вновь становясь на её пути. — У тебя напрочь отсутствует инстинкт самосохранения! Прекрати меня провоцировать.

— А ты расслабься и перестань заводиться! — не осталась в долгу она, и так сбитая с толку неожиданными переживаниями и воспоминаниями. — Тебя никто не провоцирует. Ты сам успешно с этим справляешься.