Мария Крайнова - Фениксова песнь (СИ)

Сима уверенно пересекла зал, открыла неприметную дверцу в углу и скрылась в неуютном узком коридоре. Идти - или, вернее, просачиваться - там можно было только по одному, и я предусмотрительно пропустил вперед Шейна. Не знаю, почему, но так мне стало спокойнее. А вот когда парень держался позади, мне казалось, что я упускаю из виду серьезную угрозу - особенно если вспомнить внушительную демонстрацию силы в лесу.

К счастью, коридор быстро закончился и вывел нас к очередной двери. Сима вежливо постучала, дождалась приглашения войти и незамедлительно вырвалась на свет божий, который после темного хода нас временно ослепил.

Проморгавшись, я разглядел просторную светлую комнату с огромной кроватью под балдахином, обилием пушистых ковров и покрытыми резьбой стенами. Резьба вилась, переплеталась и превращалась во все такие же гротескные силуэты драконов, как на воротах. Под стенами стояло несколько заваленных свитками столов, закрытый дверцами шкаф и нечто угловатое, покрытое плотной темной тканью. Рядом с одним таким нечто и стоял хозяин комнаты, с вежливым интересом разглядывающий нас.

Он был невысок, широкоплеч и здорово напоминал воина в отставке. Золотистые волосы, что-то между желтым и рыжим, были завязаны в хвост на затылке, губы растянуты в неком подобии улыбки. Хищные желтые глаза подслеповато щурились, и в их уголках собрались едва заметные морщинки.

- Сима, Шейн, я рад вас видеть, - сказал повелитель, делая три шага навстречу. - До меня доходили не самые лучшие новости. Я не знал, что и думать.

- Все хорошо, Тин, - заверила его Сима. - Нам помог вот этот молодой человек.

Она кивнула на меня. Я встретился взглядом с Тинхартом и заметил, что вокруг желтых радужек вьется красная кайма. Он явно не был человеком, но определить расу без посторонней помощи я, как всегда, не смог. К тому же мужчина, заинтересованный моей скромной характеристикой, спросил:

- Сколько тебе лет?

- А? - растерялся я, ожидавший совсем другого вопроса. - Ну... Почти двадцать.

- И ты некромант?

- Да.

- Удивительно, - заключил Тинхарт, видимо закрепив за мной диагноз психа. - Но забавно. Вы, наверное, проголодались с дороги? Я прикажу накрывать на стол.

Не дожидаясь нашего ответа, он вышел из комнаты, использовав для этого другую, парадную дверь. Я обернулся на ту, через которую пришли мы, и вместо створки обнаружил старинный выцветший гобелен. Силуэты на нем угадывались с трудом, но в комнате повелителя была только одна тематика: драконы, драконы и еще раз драконы. Только на гобелене они, в виде исключения, не были гротескными.

- По-моему, я ему не понравился, - сказал я, подходя к окну. Оно выходило на сад, и на месте Тинхарта я бы умер от тоски при виде раскинувшихся внизу роз.

- Ерунда, он на всех так реагирует, - отмахнулась Сима. - Когда мы встретились в первый раз, мне было шестнадцать, и Тин игнорировал меня неделю. А потом начал разговаривать, но называл меня не иначе как малявкой или непоседой. Считал себя великим покровителем, милосердно позволяющим жалкой мне путаться у него под ногами. Сначала было обидно, а потом я привыкла.

Представить себе, как повелительница терпит чьи-то насмешки, у меня почему-то не получилось. Поэтому я промолчал, отвернулся от окна и по примеру Шейна сел на первый попавшийся стул. Красочно представил, как сводчатый потолок комнаты рушится нам на головы, и поморщился в надежде прогнать видение. Оно прогоняться не захотело и дополнило себя почти реальным хрустом костей, от которого меня мороз продрал по коже. Я мысленно проклял свое воображение и с трудом сдержался от призыва духа-хранителя, который не только охраняет, но и успокаивает. В крайнем случае подошел бы и порошок шегреды, но у меня его не было. Шегреда в Велиссии считалась большой редкостью и стоила огромных денег, поэтому приобрести ее было практически невозможно. Маги вроде меня часто ходили в гости к эльфам, которые выращивали в своих лесах столько ценных трав, что отдавали их за бесценок. Правда, с одним условием: не рассказывать об этом велисским торговцам. Пока что дураков не находилось, и Золотые Леса по-прежнему принимали магов радушно. Пусть эльфы и считались высокомерным народом, человеческое колдовство немало их забавляло, поэтому порой они вели себя не разумнее детей.

- Хастрайн? - неожиданно позвал Шейн.

Я посмотрел на него. На лице парня отразилась мучительная внутренняя борьба, в которой, похоже, победило любопытство.