Мария Крайнова - Фениксова песнь (СИ)

- Рад, что сумел произвести впечатление, - криво улыбнулся я. Головная боль вернулась и с удвоенной силой вгрызлась в виски. - Не так важно, куда. Через четыре часа они развалятся, но будут уже далеко.

- Я тоже считал, что черная магия выглядит иначе, - сказал Альбинос, подходя. - Более грандиозно, что ли.

- Ну извини. - Я пожал плечами. - Изменить ее облик в этом мире никому не по силам.

- Это неважно.

Вор протянул мне руку. Я ссыпал в его ладонь монеты, и Альбинос удовлетворенно кивнул, едва заметно приподняв светлую бровь. После этого он пошел путем зомби, явно намереваясь выйти на новую дорогу и как ни в чем не бывало вернуться в Тальтару. Он не стал прощаться и ни разу не обернулся, но упрекать его в этом не имело смысла. Наемник - он и в Морском Королевстве наемник, скрывается сразу по получении оплаты.

- Красивый парень, - тихо сказала синеглазая, поворачиваясь ко мне. - Ему, наверное, очень не хватает крыльев.

- Крыльев? - растерялся я.

- Ну да. Он же инфист. Обычно они крылатые.

Ага, так он все-таки не человек! Я бросил взгляд на фигуру Альбиноса, но не смог поверить в то, что он относится к расе вестников несчастья. Инфисты чувствуют беду за милю и стараются от нее уходить. Наверное, очень сложно работать вором при таком чутье... Если у парня оно есть, конечно.

- Надо идти, - напомнила "повелительница". И тут же нахмурилась: - Или ты со мной не пойдешь? Слушай... Мне нужна твоя помощь.

- Помогаешь людям, помогаешь, а им все мало, - пошутил я. - Пойду. И чем быстрее мы уйдем с дороги, тем лучше. Как тебя зовут?

- Сима.

ГЛАВА 6,

в которой возвращается мой приспешник

Когда над землей поднялась Дайра, лес проснулся. Он задышал ровно и глубоко, сбрасывая свое дневное оцепенение и возвращаясь в привычную сказку: разбудил духов, подбросил углей на дно озер, позвал ветер. С появлением последнего Сима заметно заволновалась, но спустя несколько минут успокоилась, сказав, что ветер принадлежит не ей. Я всерьез озадачился этим вопросом, но требовать объяснений не стал. Рано.

Лес был маленьким, но магии в нем было хоть отбавляй. Духи провожали нас задумчивыми взглядами, словно сомневаясь, имеем ли мы право продолжать путь. Провожали - но не преследовали. Только одинокий таркот, то и дело поправляя искрящиеся волосы, с тихим смехом мелькал за деревьями, привлеченный нашей живой кровью. Сима никак на него не реагировала, и я счел, что мне тоже беспокоиться не стоит: в конце концов, таркоты не охотники и не убийцы. Они существуют за счет природной энергии и ей же питаются, пока не придет время спать. А потом их место занимают уже другие духи.

Искрящийся отстал от нас тогда, когда лес превратился в непролазную чащобу. Нас же переплетающиеся ветки и низкие кусты не остановили. Привал мы сделали только тогда, когда Сима, разом растеряв всю свою уверенность, споткнулась и укатилась на дно поросшего инсидианой оврага. Девушка почти сразу встала и заверила меня, что способна продолжить путь, но я настоял на передышке.

Мы натаскали хвороста и разожгли костер. Огонь, созданный магией, не хотел становиться нормальным и менял цвет с синего на зеленый, а потом наоборот. В его свете лицо моей спутницы казалось бы мертвым, если бы не глаза. Они сияли, как у ребенка, и казалось, будто эмоции в них плещутся, как волны в море. Сложно отвести взгляд - и еще сложнее заставить себя посмотреть снова.

Очень скоро посмотреть на огонь собрались шьероны. Их тонкие, почти совсем прозрачные силуэты с любопытством выглядывали из зарослей, но не решались подходить ближе. Алые одежды, меньше всего напоминающие женские платья и больше всего - непомерно длинные мужские рубахи, привлекали мое внимание не хуже хищных желтых глаз. Они сверкали отовсюду, как спустившиеся с небес звезды.

У ног шьерон вились маленькие извивистые существа с темными, покрытыми древними символами телами. У этих глаза были изумрудно-зелеными, но внимание мелких духов привлекал не огонь, а эмоции, которые испытывали шьероны. Будь я на их месте - и тоже с удовольствием повился бы, пусть это и выглядело унизительно.

Мне всегда было интересно, что чувствуют потусторонние существа. Несмотря на то, что Сулшерат не один раз повторял, что духи мертвы, а потому эмоций у них нет, мне казалось, что все совсем наоборот. Некоторые сущности живы гораздо больше, чем многие из людей. Просто не любят показывать это чужакам, которые призывают их и заставляют выполнять странные приказы. Но если не призвать духа, а отнестись к нему, как к равному, если посмотреть под правильным углом...