По легенде этот мост соорудил сам Тайр, когда вёл свой народ в пригодные для поселения места. И нельзя сказать, что легенда не имела под собой оснований: по всем законам физики конструкция давно должна была рухнуть.
— Ну что, пойдёшь со мной? — предложил Разрушитель, выбираясь из экипажа и подавая мне обе руки. Я с удовольствием позволила снять себя с высокого бортика и огляделась по сторонам, поправляя на голове платок. Солнце сияло практически в зените и пекло немилосердно, так что на пустыре перед мостом было особенно безлюдно. Только горячий сухой ветер колыхал зыбкое марево над раскалённым песком и камнями.
— Пойдём. Когда ещё получится прогуляться через Тайров мост? — улыбнулась я, цепляясь за руку мужчины. — Возложение Венца будет здесь, да? Мне кажется, это не слишком удачное место.
— Я бы даже сказал, это слишком неудачное место. Самое неудачное! — поморщился Дагор. — Да, на середине моста, якобы именно там происходило первое Возложение. Здесь Его Величество — наилучшая возможная мишень, и я совершенно не представляю, чем ему можно помочь. Чем ещё можно дополнительно обезопасить это место, помимо стандартных куполов защиты и оцепления на дне каньона и по его берегам, на которые уйдёт уйма народа и от которых вряд ли будет толк? — он страдальчески вздохнул.
В этот момент мы как раз подошли к началу моста. Вблизи он оказался не таким уж узким и хрупким, каким виделся издалека, и ступать на него было совсем не страшно. Даже такой сомнительной верхолазке, как я; я настороженно относилась к высоте, и к каньону старалась лишний раз не приближаться. С другой стороны, в такой компании мне сам Тайр Гневный был не страшен.
— Ух, какой здесь ветер, — громко проговорила я, обеими руками цепляясь за локоть мужчины. Ветер действительно был гораздо сильнее, чем на берегу. А самое неприятное, он швырял в лицо мелкие колючие песчинки, подобранные на краях каньона. На самом мосту не было ни пылинки, только гладкий отполированный временем камень. — Нас не сдует?
Дагор, было, хотел что-то ответить; но сообразил, что кричать ему противопоказано, и только покачал головой. Потом вдруг сделал резкий жест, будто бросил что-то навстречу ветру, и вокруг стало значительно тише.
— Совсем забыл, что ветер тоже можно немного разрушить, — хмыкнул он.
— Удобно, — уважительно кивнула я. А потом буквально в метре от нас что-то тихо щёлкнуло, как будто лопнул сухой стручок акации. — Что это?
— Беги! — только и успел сказать Дагор, толкая меня в сторону ближайшего берега и одновременно пытаясь закрыть собой.
Но было уже поздно.
Воздушной волной нас обоих швырнуло в сторону; настолько сильно и далеко, что мост вдруг будто исчез, а под ногами раскрылась пропасть.
Я рефлекторно вцепилась в отброшенного на меня Дагора, и мы полетели вниз.
Время тянулось безумно медленно. В ушах грохотало сердце и шумело не то далёкое море, не то начинающаяся песчаная буря. На губах был солоноватый привкус; кажется, носом пошла кровь. Весь мир вокруг казался очень далёким и ненастоящим. Мир — и мы, зависшие над пропастью в бесконечном падении.
Я не успела испугаться. Может быть, это были последствия контузии, может быть — что-то ещё. Но я только очень ясно и отчётливо подумала: это неправильно. Ни Дагор, ни я, — мы не должны сейчас вот так глупо погибнуть из-за какого-то пустяка. Слишком долго мы ждали друг друга и шли друг другу навстречу, слишком многое пережили на этом пути и слишком мало были вместе, чтобы наши жизни сейчас могли оборваться.
«Так нельзя», — строго сказала я выгоревшему небу над головой, каменным стенам каньона и мелкой в это время года грязно-жёлтой речке глубоко внизу.
«Нельзя», — покорно согласился мир.
«Ложь, что человек не может летать», — шепнула я ветру. — «Мы же летим!»
«Ложь», — согласился ветер.
И поверил в то, что два человека могут быть легче песчинок, которые он прихотливо швыряет через мост, играя с ним в салочки.
Надо помнить, что в мире возможно всё, и заставить окружающий мир признать эту истину. И он согласится на чудо. Прогнётся, подстроится, изменит, — пусть на какой-то миг, — фундаментальные свои законы, и ветер легко подхватит две невесомые тени, сплетённые в одно. И красновато-жёлтый сухой камень, нагретый на солнце, мягко примет эту ношу в свои бережные объятья.
«Приходи, полетаем ещё», — ласково шепнул ветер на прощанье, игриво теребя мягкие чёрные пряди лежащего на мне всей массой мужчины и края моего платка. Впрочем, Дагор сейчас казался мне лёгким и невесомым как пёрышко, и я крепко держала его обеими руками, боясь, что ветер решит пошалить, и попытается его украсть.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу