Виктор Келлехер - Брат из царства ночи

Со своего места он заметил кровавую рану в боку Реймона, заметил, как парень сморщился от боли, взявшись за весло, как, сделав несколько слабых гребков, он чуть не повалился на дно лодки.

– Ага, – пробормотал Солмак довольно.

Но Реймон поборол боль и поднял что-то со дна лодки. Он поднес к губам свернутый сверкающий предмет и подул в него, надувая щеки. Послышался глубокий протяжный звук, громкий и чистый, он понесся над неподвижным, жарким городом. Казалось, звук достиг самых отдаленных концов города.

Солмак вылез из окна и осторожно спустился к перевернутой лодке, плавающей рядом с домом.

Должно быть, Реймон долго лежал без сознания. Он понял это, когда открыл глаза. Во-первых, солнце было уже высоко, почти в зените, и жгло немилосердно. Во-вторых, вдали раздавался грохот: звуки мощных ударов волн странным образом не сочетались с абсолютно чистым небом.

Застонав от боли в боку, он с трудом приподнялся и оглянулся. К своему удивлению, он обнаружил, что лодка быстро плывет между домами. Ничто ею не управляло, лодка сама двигалась по течению. На следующем перекрестке несколько таких потоков сливались, крутясь в водовороте, из которого продолжали путь в западном направлении.

Грохочущий шум приблизился, течение стало быстрее. И Реймон, попытавшись определить свою скорость и направление, заметил кое-что еще: общий уровень воды стал ниже, будто этот поток осушал город.

Осушал город? Это сбило его с толку на несколько мгновений, но потом он понял, в чем дело. Это было не что иное, как ответ на его крик о помощи, на сигнал бедствия, данный при помощи раковины.

Кто-то открыл Лунные ворота и, так как уровень моря сильно понизился после шторма, паводковые воды начали уходить. Все, что от него требовалось, это оставаться в лодке и ждать, когда вода сама пронесет его через лабиринт обратно к своим.

Обрадовавшись своему открытию, он без сил лег обратно на горячее дно и поплыл дальше, с удовольствием слушая, как усиливается грохот.

Он выглянул лишь тогда, когда шум практически оглушил его. Лодка уже выбралась из лабиринта улиц, и стена возвышалась прямо над ним. Выбеленные солью камни приближались на опасной скорости, и лодку влекло к водопаду.

С трудом, так как рана терзала его при каждом движении, Реймон поднялся на ноги. То, что он увидел, заставило его взвыть от страха. Потому что в тени стены, о которую утром плескались крошечные волны, теперь бурлил пенистый водоворот. Он едва успел отчаянно вцепиться в лодку, которая чуть не перевернулась. Нос лодки устремился вниз, и водоворот немедленно захватил ее.

Реймон, которого немилосердно швырнуло в сторону, бросил взгляд на сами ворота: их огромные стальные зубья, подобные сверкающим бивням, жутковато смотрелись на фоне темной воды. Он поднялся, хватая воздух в последней попытке спастись… и нос к носу столкнулся с нависающим над ним лицом. Лицо это больше не казалось Реймону безобразным и деформированным. Сейчас он об этом даже не вспомнил. Выпученные глаза, бородавчатая кожа, высунутый язык странным образом обрели особую прелесть. Реймон как никогда обрадовался появлению этой мощной фигуры. Он с удивлением вспоминал потом, что когда-то содрогался от отвращения при виде этого лица.

– Лал! – завопил он, выражая своим воплем все то, чего он никогда никому не говорил и даже не думал до сих пор.

Лодка окончательно затонула, и Реймон отчаянно забарахтался, глотая горькую воду, когда его схватили за волосы и резко дернули вверх.

Он не осознавал рвущей боли в черепе. Он лишь понимал, что спасен из смертельной хватки водоворота, что может привычно вцепиться в твердое сильное тело.

– Лал! – простонал он снова.

Ответ прошелестел так тихо, что Реймону пришлось напрячь весь свой слух, чтобы услышать его сквозь рев водопада.

– Спасу… брата… спасу…

Глаза Реймона защипало от слез. Лал пронес его мимо башни в нижний покой. Там он осторожно положил Реймона на ложе Луана, обращаясь с ним так бережно, словно он был хрупкой драгоценностью.

Лицо Луана, как и лицо Лала до того, показалось ему намного менее безобразным, чем раньше. После той бессмысленной жестокости, свидетелем которой Реймон был сегодня утром, эти тяжелые черты больше не вызывали у него неприятия.

При его появлении Луан удивленно приоткрыл глаза.

– Кто… это… сделал?.. – спросил Луан, указывая на кровоточащий порез на боку.