Марина Анисимова - Дайлети. Принц (СИ)

— Только отчасти. Остров Королей очень красив: особенно пляж и гроты. А Дворец показался мне великоватым для двоих, — губы Единого с Природой сами расползлись в ответной улыбке.

— Теперь уже троих! И, знаешь, когда целыми днями находишься в окружении людей, хочется хоть изредка иметь возможность побыть вдвоем, не Королем и Королевой, а просто мужем и женой. И не думать о том, кто и как на тебя в данный момент смотрит.

— Рохосы в этом отношении просто идеальные охранники, — согласился Кирим. — Неслышные и невидимые… до поры до времени.

— Да, в этом ты прав! Когда я была только Принцессой, я постоянно натыкалась на них в самых неожиданных местах и очень пугалась! Двадцать с лишним лет назад они выглядели далеко не так симпатично, как сейчас!

Краем глаза Дайлети продолжал поглядывать на Риврана, и потому сумел заметить, как в присутствии жены его лицо словно разгладилось и посветлело.

— Я украду у тебя мальчика! Нам надо примерить костюм для Церемонии.

Королева взяла Кирима за руку и потянула к дверям. Ему оставалось лишь подчиниться.

— Доброй ночи, Ваше Величество! — проговорил он, оборачиваясь к Королю. — У нас еще будет время поговорить, не так ли?

Ривран ничего не ответил, проводив жену и Дайлети мрачным взглядом.

Рохосы принесли церемониальную одежду в комнату Кирима и разложили все на кровати.

— Я должен буду надеть все это? — Единый с Природой недоверчиво потрогал короткую черную куртку, так плотно расшитую золотом, что она стояла колом и весила, наверное, килограмма четыре. Воротник золотистого плаща был сделан в той же технике, и представлял собой полумесяц с острыми краями, заканчивающимися накладками из серенита, излучавшего мягкий серебристый свет ночью и днем.

Заметив его взгляд, Росана пояснила:

— Наши парадные короны тоже из серенита. Но носить их постоянно не рекомендуется. Свойства металла изучены не до конца.

— А что говорят Дайлети?

— Если вред и наносится, то сразу он не ощутим. Примеришь? Если что-то не так, завтра будет время это исправить.

Королева подошла к дверям.

— Я принесу вина.

Когда она вернулась, то не смогла сдержать восхищенного вздоха.

— Черное с золотом тебе очень идет, — заметила она, оглядывая Кирима со всех сторон. — И сидит все просто идеально. Впрочем, я не ожидала от Рохосов другого…

— Есть что-то, чего они не умеют? — удивился Кирим. Сейчас он жалел, что разбил зеркало в гардеробной.

— Плакать, — совершенно серьезно ответила женщина. Она разлила вино по бокалам, и один протянула Дайлети.

— Выпьем за успешную примерку!

Кирим с сомнением посмотрел на кроваво красную жидкость. Заметив этот взгляд, Росана смутилась:

— О, прости! Я забыла, что Дайлети и алкоголь — вещи несовместимые…

— Ну, я ведь теперь вроде как человек, — Кирим задумчиво покрутил бокал. — Вы знаете, почему нас называют Едиными с Природой?

— Это как-то связано со Слиянием? — предположила Росана.

— Да, — Кирим осторожно сделал первый глоток. — С самого рождения Дайлети — часть мира, окружающего его. И эта связь — двухсторонняя. Как Природа оказывает свое влияние на нас, так и мы на Природу. Когда Дайлети плачет — идет дождь, влюблен — даже посреди зимы будут цвести цветы, умирает — вместе с ним погибает и часть Природы. И чем сильнее и старше Единый с Природой, тем эта часть больше.

Росана вспомнила высохшую и заснеженную равнину на Торисе, где Ривран нашел мальчика.

— Во время Слияния мы чувствуем, как растет, стремясь к солнцу, трава, и как в когтях филина умирает мышь. Как вращаются вокруг своих звезд планеты. Как рождаются в глубинах космоса сверхновые. А изменения, происходящие с нашим телом или настроением, отражаются в Природе. С ранних лет Дайлети учатся контролировать эту связь.

Кирим поставил пустой бокал на стол.

— Алкоголь мешает контролю. Поэтому молодым Дайлети строго настрого запрещено его употреблять. Организм взрослого воспринимает алкоголь как яд и почти мгновенно нейтрализует.

Вино согрело его изнутри, и сломало барьеры, которые Единый с Природой воздвиг вокруг себя. Движения утратили четкость, а мысли, казалось, наоборот приобрели стеклянную прозрачность.

— Но теперь мне не надо об этом беспокоиться, — горько заключил он, чувствуя, что еще чуть — чуть, и наговорит Росане много такого, о чем впоследствии пожалеет. — Впрочем, пить мне по-прежнему не стоит. Это тело так же непривычно к алкоголю, как и мое прежнее.