Михаил Иванов - Анферк

Следующую мысль мне сбил чертов арбалетчик, неведомо откуда выскочив прямо передо мной и направив на меня свое оружие. Дзыньк — стрела улетает в сторону, столкнувшись с неожиданной преградой, которая возникла на пути у вестницы смерти, преградив ей дорогу к сердцу. Мельком глянув на грудь, я еще успел заметить, как принявшая вид красной пластины кровь вновь теряет свою твердость, стекая по туловищу вниз. Силы, еще недавно бывшие почти безграничными, вдруг резко исчезают. Однако я еще успеваю метко долбануть кулаком проклятого арбалетчика прямо в шейную пластину, сминая тонкую сталь и перерезая ей горло.

— Не жилец. — Мелькнула мимолетная мысль, а я уже закрывал за собой толстую, даже на вид прочную деревянную дверь. Обстановка внутри каюты оказалась довольно богатая. Резной круглый стол, несколько стульев, развешенная на стене карта… Но меня интересовало сейчас совсем другое. На отдельном столике в углу каюты лежали мои не занимающие много места вещи. Там был меч, кожаный жилет, золото… Только вот самого главного — плаща, здесь не было.

Да где же он!!! — Посекундно оглядываясь на дрожащую под ударами чистых дверь я принялся обыскивать кабинет, грубо отшвыривая ненужные мне вещи далеко в сторону. Так был варварски распотрошен искусно украшенный резьбой комод, развалено несколько сундуков и еще много чего по мелочи, а еще больше могло быть разбито в мелкие щепки, пока я наконец не нашел то, что искал. Плащ, как назло, оказался прямо на самом видном месте, и, как мне кажется, я этот шкаф проверял несколько раз.

Следующим моментом произошло целых две вещи. Я схватил свои «сложившиеся» крылья, и орава закованных в латы воинов все же доломали несчастную дверь и ввалились в каюту, правда, немного замешкавшись в проеме. Этих секунда замешательства мне хватило, чтобы вдеть руки в свою одежду, и поднять меч в защитной стойке. Теперь оставалось лишь молиться на то, что мои крылья все-же одумаются и примут, наконец, привычный вид. Однако твердая кожа была глуха к моим мольбам, да и я внезапно понял, что тут, в этой тесноте, мне даже крылья раскрыть и то удастся с трудом. А как улететь из четырех стен? Окно? Так расстояние от меня до воды всего ничего. Вряд ли взлететь получится. И что же теперь делать?!

Словно в ответ на мой вопрос, ворвавшийся первым воин, видимо какой-то командир, судя по знакам отличия, направил на меня вытянутую вперед ладонь, совершив характерный жест. Нет! Не тот, о котором вы сейчас подумали… И не тот, о котором подумали после. «Чистый» «поманил» меня, несколько раз согнув к себе указательный палец, в ответ на что я только хмыкнул, немного подумал — и решил принять его щедрое предложение, предварительно послал ему подарочек в виде летящего с немалой скоростью табурета. Именно он подвернулся мне под ногу первый. Сам же я, сначала хотев бросится вслед за табуретом, (кстати, удачно так попавшим, прямо в лобешник наглому командиру) в последний момент вспомнил о своей способности, на ходу формируя идею. несколько минут подержав раскрытую ладонь над кровоточащей раной, я собрал пригоршню своей драгоценной крови, заодно немножко приостановив кровь — и, с размаху, бросил ее в наступающих врагов, опомнившихся после принятия подарочка.

— Бум! — Глухо бухнула алая вспышка, разлетевшись в стороны алыми осколками, режущих и ранящих беззащитными против разогнанных до звуковой скорости шипов. Комната тотчас заполнилась криками и стонами раненых моими… Моей кровью. Я же, чуть замешкавшись, со всех ног бросился вперед, расталкивая оглушенных минибомбочкой рыцарей. Если честно, даже и не ожидал такого эффекта от своей задумки… Да, собственно говоря вообще ничего не ожидал, однако кровь, по моему желанию, послушно в полете превратилась в один неровный кристалл, который с таким успехом и разорвался среди моих врагов…

— Ой, черт!!! — Резкая боль разом смыла всю эйфорию от удачной атаки, точно такой же «гранатой» разорвавшись где-то в районе плеча. На секунду переведя взгляд вниз и вправо, я уперся в оперение черного арбалетного болта, который угодил мне прямо в правую грудь, насквозь пробив плечо. Рука тут же повисла плетью, и на все резкие движения отзывалась гулкими вспышками боли.

Писец тебе! — Сквозь сжатые зубы прошипел я, приметив перезаряжающего свое оружие арбалетчика. Выход был немного правее, но я, ведомый жаждой мести, целеустремленно продвигался к попавшему в меня стрелку. Восприятие ускорилось, и воздух вдруг превратился в вязкий кисель, через который я стремительно несся вперед.