Михаил Иванов - Анферк

Останки меча зашевелились и, казалось бы уже раздавленное насекомое вновь зашевелилось. Голова, выпирающая из под осколков вновь зашевелила своими жвалами и уцелевшие лапы вновь заскребли по полуразрушенному полу храма, вытаскивая тело из под обломков.

— Ну уж не в мою смену, приятель! — Произнес я, прицеливаясь и спрыгивая вниз прямо на не пострадавший меч, прибивая сороконожку к полу. Однако и сейчас она не умерла, лишь разразившись новым мерзким криком а рогатый хвост попытался вновь меня достать. Но я был к этому готов и когда острый шип уже был готов нанизать меня, как мясо на шампур, я немного подпрыгнул вверх, попытавшись расправить крылья… Вместо этого лишь сильная боль пронзила плечи и спину. Похоже я слишком повредил их, когда застрял.

Шип приближался, а я уже опускался назад, не сумев взлететь. Уворачиваться не было смысла и я на одних инстинктах пнул хвост вниз ногой, перенаправляя его движение. Оба рога играючи пробили естественную броню насекомого и почти на половину ушли в туловище, вызвав очередной рев.

Пора заканчивать с этим. — Я, воспользовавшись воткнувшимся хвостом как рычагом, с трудом но выдернул клинок из тесного плена и, наступая там, где мелкие иголки были погнуты, скачками понесся вдоль туловища к голове твари.

Умри! — Меч со всей силы вонзается в глаз чудовища, вызывая поток желтой крови. Но тварь еще жива, и даже пытается достать меня одним из жвал, действуя им наподобие копья. Я уклоняюсь, но еще одно жвало ударяет с другой стороны вскользь задевая плечо. Ощущение такое, что по нему ударили кувалдой. Теперь из разреза по руке красным ручейком стекает кровь, вызывая в разуме сильнейшую ярость.

Сдохни! — Клинок выходит, и тут же еще быстрее входит обратно, расширяя и без того не маленькую рану. Толкаю его внутрь, достаю, еще раз толкаю. Глазница превращается в кровавое месиво, но я не останавливаюсь. В висках под ритм музыки с ненавистью стучит только одно. — Сдохни! Сдохни! СДОХНИ!!!!

Доиграли последние аккорды мелодии МПтришник с писком отключился, а я осознал себя неистово вонзающим клинок в кровоточащую дыру, некогда бывшую глазницей твари. В последний раз вытащив меч, ослабшая рука уже не смогла удержать его тяжесть. Рукоять вывернулась из скользких пальцев и со звоном упала на каменный пол. Наступила тишина, нарушаемая лишь редкими хлопками, звучавшими откуда-то сзади.

— Браво! — Раздался в тишине глубокий приятный голос когда стихли хлопки. Я обернулся, и увидел размеренно шагающего Денту, придирчиво осматривая разрушенный храм с жуком по середине.

— О, а я думал ты немой! — Голос мой просто сочился сарказмом. Не смотря на то, что передо мной стоял сам Бог, я не испытывал перед ним глубочайшего пиетета. Не знаю, чего он ожидал, но падать на колени за похвалу я точно не собирался.

— Шутишь значит… А не боишься? — Фигура божества застыла, излучая насмешку и скрытую угрозу.

— Кого?! тебя что ли? — Не подумав брякнул я. Только что выдержанный бой и «откат» после него просто заставляли меня дерзить даже богу, не смотря на последствия. А раздражение, накопившееся в душе, заставляла делать неразумные поступки и рука как-то сама собой потянулась к мечу.

— Ты считаешь это разумным? — Со смешком произнес Дента. — Затевать бой с богом!

Я же ничего не ответил, лишь по крепче сжимая клинок. Ярость упрямой волной поднималась все выше и выше, застилая глаза. Она отчаянно требовала выхода, и получила его.

— Ну, тогда попробуй напасть… — Бог немного склонился вперед, издевательски маня меня пальцем.

Это оказалось последней каплей и красная пелена полностью поглотила мой разум, заставив тело в едином порыве бросится вперед, вытянув вперед меч. Пять шагов пролетели за мгновение но, когда кончик меча уже должен был проткнуть самоуверенного бога, он просто… Исчез! И появился в самом неожиданном месте — у меня за спиной. Затылком почувствовав его дыхание, я, яростно заревев, титаническим усилием преодолел инерцию клинка и, резко развернувшись, с размаху ударил в то место, где секундой ранее только что стоял он. Но неуловимый как ветер, бог уже был в другом месте, и мне опять пришлось менять направление удара. Глаза заволокло багровым туманом, и я уже не соображал, что творю, изо всех сил пытаясь достать до ожившей статуи.

Бой с тенью продолжался всего около минуты, но мне он показался почти вечностью… Вечностью унижения и постоянных издевок, коими каждую секунду осыпал меня бог. За это я был готов его убить уже тысячу раз… Но ни разу не задел даже кромки плаща, бесцельно поражая воздух тяжелым орудием.