Михаил Иванов - Анферк

— Нифига! — Не удержавшись, воскликнул я, когда увидел, что несколько воинов тяжело осели на землю, и под ними начала расползаться темные лужи.

Толпа резко отхлынула от стражи, и те тоже в свою очередь остановились.

— Убили!!! — Раздался чей-то истошный вопль, разорвав краткий миг оцепенения двух сторон. Невообразимый шум поднялся над улицей, кое- где уже замелькала сталь. Воины сомкнули ряды щитов, обнажая мечи, пряча внутри бессознательные тела. Толпа же колыхалась около, не решаясь подойти ближе… Однако, это было только затишье перед бурей.

— БЕЙ! — Полетел в ряды стражи первый камень… И началось!

— А вот мне уже пора! — Поднялся я с насиженного места, решив не искушать судьбу и убраться по добру по здорову. Такого я и дома насмотрюсь, а находится в опасной близости к самой революции я не собираюсь, равно как в ней участвовать. А ну еще в революционеры запишут на всякий пожарный?! Тем более, что дорогу до трактира мне ни кто похоже не подскажет… Лучше уж сам попытаюсь найти!

Подумав примерно так, я начал осматривать крышу на наличие каких-либо удобных спусков НЕ со стороны бушевавшей баталии, не замечая на странные звуки ударов, что нет-нет да раздавались о стены бизлежайших домов. И как оказалось — очень зря…

— БАМ! — И в макушку мне врезается что-то очень и очень тяжелое, сбивая с ног, заставляя потерять равновесие и…

— ХРЯСЬ! — Мое бренное тело, совершив пируэт в стиле «мешка с кх-хм…» с явным хрустом падает на холодные камни мостовой.

— …ть… — Откуда-то из глубин легких рождается тихий стон, быстро переходящий в яростное рычание, в тот момент, когда кто-то наступил каблуком мне на ладонь, и засандалил ботинком под ребра.

— Да… Что… — Едва поднялся я, как снова упал на пятую точку, еще раз ударившись головой, на этот раз по ощущениям, о стенку.

Ну все!!! — На этот раз окончательно разозлился я, вскакивая, и хватаясь за рукоятку меча, готовый в капусту порубить того, кто меня еще раз толкнет. Однако, когда я открыл непроизвольно зажмуренные глаза, моим глазам представилась лишь картина искаженных в немом ужасе лиц, и…

— ВАМПИР!!! — Многоголосым хором звук ударил по барабанным перепонкам, как хороший молоток, и, кажется, в моей и так сегодня пострадавшей голове даже стало немного звенеть.

— Да ну нафиг… — Севшим голосом ответил им я, ныряя в спасительную нишу между углами двух домов. Быстрее! Быстрее делать лыжи отсюда, и из этого города! Но черт, как они догадались?!!

— Не дайте ему уйти!

— Ловите его!

Зазвучали сзади голоса оправившихся от первого впечатления крестьян… И их последующие стоны и матюги. Видимо они всем скопом ломанулись в эту улочку, и естественно на входе неизбежно возникла давка, а уж в темноте, с их зрением…

— Точно! Зрение! — Мысленно хлопнул я себя по голове, сворачивая в левый проулок, путая след. На широкие дороги выходить было самоубийством. По крайней мере, тут меня затоптать будет сложновато…

— Ага! — С радостными воплями выскочили прямо передо мной четверо крестьян, преграждая путь. Как я определил, что крестьян? Очень просто — по вилам… Которые еле-еле удалось проскочить, оттолкнувшись от двух стенок сразу. Даже и не спрашивайте меня, как это! Важно, что неожиданное препятствие было преодолено, и я на всех порах мчался к городской стене.

Слева и с права то и дело доносились голоса стражи, и простых людей, видимо сплотившихся перед лицом опасности…

— Ща слезу пущу… — Озлобленно подумал я, поймав себя на мысли, что испытываю чувство некоторой гордости за прекращение гражданской войны и в голове поселились невеселые думы. — Похоже я мазохист…

А тем временем вся эта орава уже была совсем близко, и как на зло больше на пути не попадалось ни одной узкой улочки, так что мне пришлось свернуть на главную дорогу. И теперь мне в затылок дышало около двух тысяч подогреваемых страхом и азартом горожан, что алкали крови того, кто посмел разбудить в них страх.

— И чего мне в трактире не сиделось… — Еще боле грустно подумал я, когда наперерез мне из соседней улицы выбежало еще штук сто закованных в броню стражников. — Да вашу ж мать!

Резко остановился я, попытавшись свернуть в один из проулков, но увидев там лишь очередную порцию «крестьян».

— Сцу-уки! — Вырвалось у меня, когда я понял, что меня взяли в кольцо. Куда ни глянь — одни перекошенные от гнева и страха морды, желающие лишь одного — моей смерти. Однако, ближе чем на метра четыре они не подошли, видимо все-же боятся… Может, все-же не решаться напасть…