Александр Гарин - Игры Предвечных

Если бы не проклятие, которым второй сын короля Хэвейда был поражен с самого рождения. Де-принц Седрик Дагеддид появился в мир в Ночь Голубой Луны - и не мог вожделеть женщин. После его свадьбы с прекрасной романкой Марикой, споры, предположения и шутки о способе, которым де-принц сделал своего наследника, не утихали во всех тавернах, на всех площадях и кухнях как в самой Веллии, так и за ее пределами. И едва только подутихли сплетни о маленьком наследнике Дагеддидов, как новая беременность принцессы, которая случилась спустя совсем недолгое время после первой, подлила масла в огонь пересудов.

Центурион мог только догадываться, что происходило между Марикой и ее мужем. Разрешившаяся от бремени принцесса тут же выбила разрешение и средства на свою неслыханную идею. И уехала к Прорве, чтобы днями и ночами торчать в ее гибельном тумане. Но кроме казавшегося безумным нежелания сидеть дома и каждый день видеть мужа и новорожденных детей, принцесса более ничем не походила на безумную. Юная романка была умна и рассудительна. Ее спокойный нрав, умение принимать быстрые и верные решения, глубокие познания и способности к обучению всему тому, чего от нее требовали обстоятельства, поражали всюду сопровождавшего ее Кедеэрна. И одновременно заставляли его сердце сжиматься от щемящей жалости.

Следуя за ней по пятам как тень, он знал ее высочество Марику как никто другой. Блекло-зеленые глаза принцессы помимо душевной твердости и едва различимой насмешки, с которыми она имела свойство говорить, порой на короткое время отражали горькую тоску. Это случалось с ней редко, и едва ли кто-то, кроме Кедеэрна мог что-то заметить. Тоска принцессы была ее тайной. Тайной, которая, как он понял это с несомненной точностью, пожирала ее душу. Юная женщина, самая прекрасная женщина бесконечной империи Вечного Рома, была несчастна. Она умела владеть собой, и никто кроме Кедеэрна не знал об этом несчастии. Никто не обращал внимания на тени горечи, набегавшие на лицо принцессы, если ей доводилось слышать о супруге. Центурион не знал, что делал де-принц с женой. Но одна лишь мысль о том, каким издевательствам будущий король Веллии подвергал хрупкое тело и живой разум его романки, побуждала в душе Кедеэрна горячее желание растерзать проклятого мужеложца голыми руками. Чем дальше в Прорву пролегала их дорога, тем у центуриона сильнее крепло убеждение в том, что принцесса Марика привела в исполнение свою безумную затею не из сумасшествия, а чтобы иметь повод как можно меньше времени проводить в обществе мужа.

... Меж тем принцесса дочитала послание. Лицо ее едва заметно переменилось.

- Передайте моему супругу, что я вернусь в Ивенот-и-ратт в начале межсезонья, - романка сунула письмо в чехол, а тот протянула обратно гонцу. - Не раньше. Мы начали новый квадрат. Нужно в нем укрепиться...

Ее прервал чудовищный рев, раздавшийся со стороны тумана. Обернувшиеся принцесса и ее собеседники увидели похожую на клювастого паука огромную тварь, которая состояла как будто из одних только жвал и челюстей. Легионеры, которые прикрывались щитами в первом ряду, привычно ощетинились копьями. Из-за их спин веллийские лучники уже осыпали чудище градом стрел, целясь по глазам.

- Щелкач, - равнодушно бросил центурион, видя, что солдаты пока хорошо справляются и без его помощи. - Вы были правы, ваше высочество. Я тоже его слышал, но отвлекся на... наших гостей.

Щелкач сделал последний выпад своим чудовищным клювом - и опал на землю. Воины хладнокровно добивали подергивавшуюся тварь копьями. В стороне двое разделывальщиков уже ждали, когда можно будет приступить к вырезанию особо ценившихся зубов, когтей и внутренностей порождения Прорвы.

- Я приеду в столицу ближе к окончанию летней поры, - повторила принцесса, вновь привлекая внимание гонца. - До того времени...

- Прошу простить меня за дерзость, что осмеливаюсь прерывать тебя, но его высочество про-принц Седрик велел мне передать еще, - гонец вновь пал на колено, в опасении, что гнев принцессы может пасть на его безвинную голову. - Он просил сказать на словах, что если я не привезу тебя в Ивенот-и-ратт с моим отрядом, его высочество выдаст мне сто плетей своей рукой. Смилуйся, милосердная Марика! Принц с одного удара способен вышибить дух из волка!

Принцесса поморщилась сильнее. Центурион, который уже отвлекся от боя, смотрел на нее с нескрываемым сочувствием, радуясь, что забрало шлема скрывает его лицо.