Дмитрий Чистов - Время колесниц

— Ну что, пойдёшь с нами?

— Почту за честь, — прокаркала птица.

— В таком случае забирайся ко мне на плечо... Э! Полегче! — прикрикнул на ворона Бринн, когда острые когти птицы судорожно вцепились ему в предплечье.

— Извините, господин. Со сломанным крылом я стал таким неловким... — Ворон кое-как вскарабкался ему на плечо и устроился там поудобнее, после чего вся компания тронулась в путь.

Около полудня они остановились выпить воды из чистого источника. Бринн был весьма удивлён, заметив отёсанный прямоугольный камень рядом с ручейком. На нём лежали нехитрые подношения: головка сыра и пара караваев. На ветвях росшего неподалёку дуба висели самые разнообразные предметы: разноцветные тряпочки, бронзовый кинжал, пара ошлифованных базальтовых топориков, какие-то старые кости, нитки и прочее барахло.

— Взгляни, Эдан, по-моему, на том камне лежит кое-что повкуснее тех горьких корешков, которые ты постоянно жуёшь!

Юноша, самодовольно ухмыльнувшись, сгрёб снедь с камня себе в котомку.

— Видишь ли, всё это — жертвы моему Учителю, — пояснил он. — Местные жители считают его чем-то вроде бога или демона и регулярно оставляют ему воздаяния здесь, на жертвенном камне. Частенько они бывают неплохой прибавкой к нашему однообразному рациону.

Бринн обошёл вокруг разукрашенного дуба и осторожно потрогал пальцем сушеную ящерицу, чей длинный хвост был надёжно закреплён в развилке сучьев.

— А кто такие боги? И демоны? Эдан был искренне удивлён.

— Скажи, а разве твой народ не поклоняется богам? Не приносит им жертвы в храмах и святилищах?

— Не знаю... Откровенно говоря, мне не совсем ясно, кого именно ты имеешь в виду под словом «боги».

— Ну... Они — могущественные существа, которые изредка являются в мир людей. Мало кто из смертных может похвастаться тем, что смог лицезреть живого бога. Как и люди, каждый из богов владеет каким-либо ремеслом. Боги-воители, например, могут подарить военную удачу своим избранникам, богов плодородия просят даровать славный урожай, женские божества помогают при родах... Ну и так далее.

— А как они выглядят?

— Понятия не имею. В легендах говорится, что они подобны людям, но только выше, красивее и сильнее. Само собой, они бессмертны и всемогущи.

— А демоны?

— Демоны — совсем другое дело. Учитель говорит, что невежественные люди называют так самых разнообразных существ, непохожих на них самих; но обыкновенно, говоря о демонах, имеют в виду сильных старых духов.

— Понятно... А зачем же люди повесили всю эту рухлядь на ветках? — Бринн махнул рукой в сторону дуба.

— Это не рухлядь,— немного обиделся Эдан,— жители таким образом умилостивляют духа источника. Они небогаты, знаешь ли: во всей округе живут только простые горцы — скотоводы и охотники. Вот они-то и вешают на священное дерево свои скромные подношения для того, чтобы источник не пересох.

— Странно. Какой прок местному духу от старого кинжала или овечьего хвоста? — удивился Бринн. — Вряд ли ему всё это когда-нибудь понадобится!

— Откуда тебе знать, какие жертвы нужны духу? — отпарировал Эдан. — Раз люди поколениями приносят ему жертвы, значит, так и надлежит поступать. Богам — жертвы получше, могучим демонам — попроще, а духам и гениям источников, леса и рек достаётся только то, что завалялось в карманах.

— Ну давай у него самого спросим, — предложил Бринн, и только Эдан открыл было рот. собравшись прокомментировать столь необычное предложение, как он гаркнул, сложив ладони рупором: — Эй, дух, выйди-ка к нам на пару слов!

Несколько секунд, казалось, ничего не происходило, только плеск воды в источнике стал чуть громче... Лучи солнца, пробивавшиеся через кроны деревьев, превратились в маленькую радугу над тем местом, где ключевая вода падала на камни... И вот перед ними предстал невысокий бесплотный силуэт, казалось сотканный из солнечных лучей и водяных брызг. И тихо промолвил:

— Вы звали меня?

Эдан буквально подпрыгнул на месте.

— Здорово! — как ни в чём не бывало поприветствовал духа Бринн.— Послушай, рассуди наш спор: нужны ли тебе все висящие на дереве веши или нет? Только честно!

— Не знаю, как лучше ответить вам, светлоликий,— прошептала тень на воле.— С одной стороны, мне они ни к чему. Я не ем приношения; за меня их употребляют ваш приятель и его товарищи. Я не могу использовать эти веши каким-либо образом; однако люди, приходящие к источнику, вместе с жертвой приносят нечто: некое ощущение, присутствие, которое остаётся со мной и моим источником навсегда. В этом основная ценность жертвы. Ответил ли я на вопрос?