Сесилия Дарт-Торнтон - Битва вечной ночи

А кругом все цвело, плодоносило, благоухало, всего было вдоволь и даже в избытке. Из ярко-изумрудной зелени выглядывали ягоды малины, ежевики и земляники. Полые деревья, над которыми роились дикие пчелы, сочились медом. Колоски и метелки трав покачивались на ветру, в многочисленных озерцах рос водяной кресс, всюду виднелись фиалки, а одуванчики испещряли луга лужицами пролитой ярко-желтой краски.

— В этих краях хорошо упиваться сладким нектаром, — вздохнула Кейтри. — Объедаться мякотью плодов, чувствуя, как течет сок по подбородку. Есть, пока живот у тебя не раздуется, как парус под ветром.

— Пфа! Безвкусная подделка! — фыркнула Вивиана. — Где же деревья гоблинов?

— Там, где лесные гоблины их находят, — рассеянно отозвалась Тахгил, отрезая кусок веревки себе на пояс.

Кожаный ремень девушки порвался, когда она прыгнула с дерева в Циннарин. Чтобы приберечь металл — вдруг еще понадобится, а заодно чтобы не оставлять следов, она отцепила железную пряжку от нефритового тилгала и закопала разрозненные полоски в глине.

С тех пор как путницы добрались до Циннарина, прошло три дня — три тихих, дремотных дня, напоенных солнечным светом, исполненных покоя и неги. Днем подруги отсыпались на мягкой зеленой траве, а по ночам шли, на ходу поедая фрукты и ягоды. Опасность словно бы отступила в далекие дали, так что у Тахгил оставалась уйма времени думать о Торне — о, как она желала снова оказаться с ним! Порой ей казалось, будто он вот-вот выйдет из-за деревьев, вынырнет из тени легкой грациозной походкой.

Вивиана все так же томилась в плену колдовского заклятия — одна Кейтри беззаботно наслаждалась изобилием лесного края.

Не сходя с места, девочка вытянула руку — на ладонь ей тут же лег персик, весь нежный и пушистый, как будто разрисованный тоненькими полосками разноцветного воска. Через миг сладкий медовый сок наполнил рот Кейтри. Она сидела в укрытии зеленой листвы, а пробивающиеся сквозь кроны лучи предвечернего солнца покрывали ее кожу и волосы пятнышками лимонно-золотистого цвета. Внезапно девочка заметила, что в лесу что-то движется. Не на земле — а в кронах деревьев, на высоте около сорока футов, точно солнечная радуга сгустилась в живых существа.

Множество хрупких тоненьких созданий сновали меж листьев и ветвей. Двигались они быстро и порывисто, так что на первый взгляд их легко было принять за бабочек или птиц. Но даже поняв, что это не так, Кейтри наблюдала за ними без малейшей опаски: во-первых, они не спускались с деревьев, а во-вторых, выглядели совсем слабыми, неагрессивными и милыми.

И в самом деле, эти древесные создания поражали сверхъестественной красотой. Ростом и сложением они напоминали людей, но не походили ни на мужчин, ни на женщин — их отличала мягкая бесполость совсем молодых юношей или девушек. Хотя лица их были того же цвета, что у людей, на плечах оттенок кожи менялся на яблочный бледно-зеленый, темнея книзу и переходя в ослепительно нефритовые одеяния, что струились длинными перламутровыми шлейфами, спадая за голые ножки странных существ.

Создания эти проворно и быстро скользили по деревьям — вперед-назад, вверх-вниз. Солнечный свет поблескивал и отражался от них, как от чешуи стайки маленьких рыбок в море. Прозрачные шлейфы развевались вокруг плавными складками, волнами бледно-розового, шафранного, серебристого и изумрудно-зеленого оттенков. Однако на самом деле то были не одеяния в обычном смысле этого слова, а струящиеся с плеч вуали света или еще какой-то разновидности энергии. Кейтри любовалась их красотой, пока диковинные существа не исчезли в листве.

Странствуя по Циннарину, путницы время от времени щельком замечали этих и других древесных духов, что мелькали среди стволов и ветвей далеко наверху. Временами они взлетали даже над кронами деревьев, но никогда не спускались на землю, вечно поглощенные своими тайными, неведомыми смертным, заботами и делами.

— Это воздушные сильфы, — сказала Тахгил. — Меанви рассказывала мне о таких, они — койлдуины, древесные духи, живущие на солнце. Они красивы, но мысли их закрыты для нас. Кое-кто говорит, они и вовсе неразумны, Как растения, среди которых живут.

Вивиану привычки койлдуинов ничуть не интересовали. — Фрейлина все так же истово жаждала гоблинских фруктов. Беспокойство ее не утихало, ничто не могло удовлетворить девушку, хотя подруги отдавали ей все самое лучшее.

Ах, если бы я знала, как исцелить этот недуг! - с отчаянием думала Тахгил. — Теперь две из нас поражены Тоской По Несбыточному.