Чарльз де Линт - Загадка поющих камней

Минда легким шагом продолжала свой путь, наслаждаясь буйством красок, любовалась плавными контурами холмов, поднимавшихся над горизонтом. Широкий простор беспрестанно напоминал, что она — всего лишь маленькая песчинка в бескрайнем мире.

В мирах, поправила себя Минда. И как же эта песчинка сможет отыскать свой путь?

Один вопрос нередко влечет за собой следующий, и вскоре она уже беспокоилась, не разгадал ли Хадон ее замысел и не отправился ли в погоню с самого утра? А если…

Теперь Ильдран будет стремиться завладеть твоим телом.

Неожиданно Минде показалось, что за ней кто-то следит. Она огляделась по сторонам, посмотрела назад, но никого не увидела. Северная дорога на Волдли не была особенно оживленной, и этим утром Минда еще не встретила ни одного путника. И все же чувство, что за ней следят, не проходило.

Минда стремительно проскочила зеленую изгородь и пошла вдоль дороги по полю, перепрыгивая рытвины и продираясь через заросли кустарника. Кисти рук и предплечья мгновенно покрылись царапинами. Неприятное ощущение становилось все сильнее. От страха она все ускоряла и ускоряла шаг, пока не перешла на бег. В конце концов Минда упала, споткнувшись о корень молодого букового деревца, и, задыхаясь, осталась лежать на траве.

Никто ее не преследовал, никто не шпионил. Минда оглянулась назад. Под легким ветерком колыхались трава и ветки кустов. Солнце близилось к зениту и стояло почти над головой, ни с одной стороны ей ничто не угрожало. Неподалеку на ветвях клена стрекотали две сороки, а из-за куста боярышника выглядывал маленький любопытный зайчонок. Высоко в небе лениво парила пустельга.

— Глупышка Сили, — пробормотала Минда.

Она поднялась на ноги, и испугавшийся зайчонок скрылся в траве, а сороки замолчали и повернулись, чтобы посмотреть на незнакомку. Как только Минда вновь пролезла сквозь зеленую изгородь, сороки поднялись в воздух и проводили ее резкими насмешливыми криками. Быстрая ходьба постепенно успокоила Минду, и через некоторое время она уже и вовсе не понимала, отчего так перепугалась.

Наезженная дорога могла привести ее в Волдли, но Минда собиралась свернуть на тропинку, ведущую к кромлеху, не доходя примерно шести миль до городка. Однажды она уже проделала этот путь вместе с дядей Томалином несколько лет назад, когда Хадон закрыл гостиницу на две недели, а сам отправился на юг.

Дядя Томалин очень нравился Минде. В нем было все то, чего не хватало его брату. Оба они были рослыми и крепкими мужчинами, но при всей своей силе дядя Томалин обладал веселым нравом, а Хадон был вспыльчив и угрюм. Все дело в выражении глаз, как считала Минда. У Томалина были такие же бледно-голубые глаза, но в них светилось добро, и взгляд притягивал людей. В тот день, когда они вдвоем путешествовали по этой дороге, Томалин привел ее к кромлеху.

— Что значит один или два лишних денька? — говорил он со своим деревенским акцентом. — У нас целых две недели, девочка, и никто нам не помешает. Мы еще успеем попасть в Волдли, а если и нет, то выспимся и в канаве!

Это были лучшие две недели в ее жизни, считала Минда, с улыбкой вспоминая те дни. Частенько ей хотелось, чтобы ее мать вышла замуж за Томалина. Как-то она сказала об этом дяде, но он только пожал плечами.

— Что есть, то есть, так к чему об этом говорить?

Минда никак не могла понять, что именно привлекло ее мать в Хадоне. В Фернвиллоу она никого не могла об этом спросить, поскольку они приехали в город, когда Минде уже было два года, а ее мать умерла. Никто в Фернвиллоу их не знал, а Хадон только сердито взглянул на нее, когда Минда спросила о матери. Временами ей казалось, что она помнит ее, но эти воспоминания были слишком расплывчатыми. Томалин тоже не мог ей помочь.

— Она была важной леди, — вот и все, что он сказал о ее матери.

— Но какой она была? Как держалась?

— Знаешь, когда ты улыбаешься, ты очень похожа на нее, кроме того, вокруг нее всегда царило спокойствие — в этом вы сильно отличаетесь! Но я не был с ней хорошо знаком. Она приехала издалека, это правда, но мало разговаривала. Хадон привез ее с собой из одной из своих поездок — в те дин он много путешествовал. Тогда она уже была беременна тобой, а когда тебе исполнился год, она умерла. Потом Хадон купил эту гостиницу.

В первый же день, когда они приехали на ферму, Томалин отвел ее на могилу матери. Минда долго стояла, разглядывая надпись на могильной плите. «Здесь лежит Морвенна, жена Хадона Сили». Образ матери не становился ближе.