Юлия Галанина - От десятой луны до четвертой

Штыри не поддаются, на след убийцы не выводят.

Это, наверное, все-таки госпожа надзидама.

А что? Предположим, ее достало до печенок, что каждый вечер на нее с размаху падает тяжелая туша. Да не один раз. Какой уж тут оргазм, когда кости трещат. А быть снизу начальник охраны не согласился. Это унижало его мужское самолюбие. Чем не мотив?

Вот она в него штырь и вогнала, когда он ей попался на пути в наш класс. В надежде, что новый начальник охраны будет легче и моложе. А штырь в фартуке держала, выкрутила из стены постепенно, долгими зимними ночами.

Аи да я, как ловко все обосновала!

К сожалению, смерть начальника охраны учебный процесс не остановила.

Мы бездельничали не больше пары уроков, после чего Магистры, собравшись с силами, пережили утрату и занятия возобновились.

А через три дня про убийство никто и не вспоминал, словно для заведения по воспитанию нежных девиц находить на лестницах заколотых людей дело сугубо привычное и даже поднадоевшее.

Так вот, делая вид, что ничего не произошло, мы дотянули и до выходного дня.

В выходной, как обычно, занимались кто чем. Перекраивали форменные юбки, красили волосы ворованными у гарнизонного лекаря зельями, пытались из сапожного крема сделать карандаши для подводки глаз. Ну и прочими важными делами.

Я приняла посильное участие в попытках сказать новое слово в косметике, общими усилиями мы создали дурно воняющую массу, которая охотно липла к чему угодно, но отлепляться решительно отказывалась. Единственно разумное, что можно было с ней сделать, — подарить на день рождения надзидаме второй группы от имени нашей надзидамы.

Тогда бы они друг друга убили насмерть, все-таки какое-то облегчение.

Поскольку краска для волос была, похоже, из той же компании, что и наша подводка для глаз, красить волосы я не стала, а пошла на свежий воздух, на самое высокое разрешенное для воспитанниц место — северную стену крепости.

Странно, но северная стена раза в три выше остальных крепостных стен и в четыре раза толще. Словно плотина, она перекрывает ущелье.

И при таких гигантских размерах ворота в ней просто крохотные. Высотой они не выше среднего человеческого роста, тому вояке, которого я видела в казарме, сидящему слева на скамье, пришлось бы согнуться. И ширина ворот соответствует длине.

Но даже с северной стены моря совсем не видно.

Не видно даже столицы — лишь курганы Пуповины угадываются вдалеке. И то, наверное, только потому, что я знаю — они там. Мы мимо них проезжали, когда нас везли сюда. Не уверена, что можно разглядеть холмы, которые находятся в двух неделях конного пути отсюда, хотя кто знает.

А моей Ракушки не видно…

Будь она хоть вполовину ближе к Пряжке, я бы не раздумывая сбежала отсюда, хоть пешком, хоть ползком, но добралась бы до дома. Но при существующих расстояниях бежать бесполезно — я не смогу пересечь степь ни летом, ни зимой. Летом нет воды, искать степные колодцы я не умею, а зимой здесь такие бураны, что даже из крепости страшно смотреть, когда ледяной ветер полосует степь, как хочет, не встречая никаких преград на пути, и туго скатывает снежный покров в громадные свитки, словно войлок в шатрах кочевников.

С досадой я отвернулась от Чрева Мира и стала смотреть в ущелье Драконова Залежь.

Вообще-то оно очень точно названо: нагромождения скал, то гладких, глянцево-черных, то шероховатых, серо-фиолетовых, напоминали изваяния драконов. Там скала превращалась в крыло, здесь вырывалась из горной породы гребенчатая голова… Глазели, видно, бедолаги-солдаты годами на это ущелье. Без женщин, без пива. Злились. Какое уж тут Лоно — Драконова Залежь и никаких гвоздей!

Сверху видна была и стена вокруг Главного Корпуса.

Забавно… Центром Пряжки является башня Перегона выше северной стены, но туда нас дальше первого яруса не пускают.

На башню, как на штырь, надет Главный Корпус.

А корпус, как колечко, обвивает стена-ограда.

За стеной, если отбросить все, что построено позже, сначала, со дня основания крепости, сохранились четыре казармы, расположенные на направлениях С-В, Ю-В, Ю-3, С-3. Их окружает еще стена, квадратная, если смотреть сверху, как и наш Корпус, на углах ее выстроены башни с площадками для метательных машин. Только Перст и ограда Корпуса круглые.

Если смотреть со стороны степи, то глаз сначала упирается в невообразимую северную стену Пряжки. Деля ее пополам, поднимается ввысь Перст. Потом Корпус поблескивает узкими южными окнами. Ниже их круглая ограда вокруг Главного Корпуса, а внешние стены — западная, южная и восточная — еще ниже, чем она.