Виктор Ночкин - Красотки и оборотни

Лотрик поерзал на облучке и вдруг присвистнул.

— Слушай, Гангмар меня разорви! А ведь здесь то же самое!

— Ты о чем, Гангмар тебя разорви? — в тон приятелю отозвался Томен.

— Ну тогда, в Ливде! Помнишь, тебя пригласили изловить неуловимых грабителей, которых якобы прикрывает сильный чародей? А никакого чародея не оказалось вовсе — помнишь? Ни сильного, ни слабого — никакого! Помнишь?

— Помню, конечно. А еще накануне меня звали в Гервик ловить волка-оборотня… Оказалось, волк самый что ни на есть обыкновенный… Хотя оборотень-то в деревне имелся очень даже настоящий… ну, в определенном смысле, конечно. Но не волк.

— Вот видишь… — вздохнул Лотрик. — Слушай, Томен, а может, никакой магии вовсе нет? Может, ваша братия нам всем только голову морочит при помощи всех этих посохов, золотых масок и маскарадных одеяний?

Вместо ответа Томен хлопнул в ладоши и скороговоркой произнес несколько непонятных слов. Тут же над фургоном захлопали крылья, и на плечо шкипера шлепнулся комочек помета.

— Это заклинание я заучил специально для подобных случаев, а практической пользы от него немного, — заявил чародей. — Если ты считаешь, что магии не существует, мы можем попробовать снова. До тех пор, пока ты не убедишься, что магия в Мире имеется.

— Ну ладно, пусть магия существует, — поспешно согласился Лотрик, — но ты сам посуди, волк-оборотень, неуловимая банда, проклятие гангмаропоклонников, Гилфингов суд… Вот, кажется, самое волшебное событие, вот истинное чудо — а на поверку никаких чудес и никакой магии. К чему это, а?

— Все дело в том, Лотрик, что у людей есть совесть.

— Чего? А совесть-то здесь при чем?

— У людей есть совесть… — задумчиво повторил колдун. — Они сами не понимают этого, они не хотят понимать, они не знают… Не знают, как назвать этот… этот колючий клубок, что на самом донышке души ворочается, — в глубоком раздумье продолжал рассуждать Томен. — Он ведь мешает, причиняет боль. Кажется ненужным, лишним — потому что не позволяет чувствовать себя спокойным, если творишь зло. И тогда человек приписывает зло магии! Это магия, не я, — твердит человек. Твердит себе, твердит свидетелям преступления, твердит всему Миру. Это магия, черная магия! Это не я! — увлеченно продолжал чародей обращаясь к изумленному Лотрику. — Всем нужна магия, чтоб не так жег и колол тот крошечный кусочек совести и сострадания, который по странной прихоти богов все еще заключен в наших душах. А потому, друг мой, магия есть и пребудет в Мире — до тех пор, пока живы совесть и сострадание в душах. И до тех пор, пока они — совесть и сострадание — не мешают все же людям сеять зло…

— Что-то ты слишком уж того… ну, в общем, умничаешь много…- Лотрик невольно поежился. — Жениться бы тебе, парень, так сразу б всю дурь из головы вышибло, — хитро подмигнув, вдруг неожиданно добавил он.

— Да, при чем здесь это… жениться? — слегка опешил Томен.

— Ну а при чем здесь совесть? — уверенно парировал Лотрик. — Преступник заметает следы, придумывает ложные улики… Хочет избежать кары. Что ж это, из-за совести? А если бы совести не было в Мире — так преступник не стал бы скрываться, творя злое дело? Или прекратились бы преступления?

— Нет, преступник только лишь перестал бы маскировать зло под чудо… Прекратить преступления — я думаю, это и богам не под силу. Зло неистребимо, увы. Но если зло перестанет рядиться в одежды волшебства, это будет означать лишь одно… Что Мир покинула совесть… А пока преступник желает убедить всех, а прежде всего себя, что он не так уж и виновен. Магией словно оправдывают самые злые дела — и надутый член городского совета Ливды, и гордый сэр ок-Марнот из неприступного замка на вершине скалы, и безвестный крестьянин из Гервика, устроивший якобы охоту на оборотня…

Внезапно беседу прервали — к фургону шагнул человек, до того сидевший у обочины тракта. Когда фургон приятелей поравнялся с ним, прохожий, немолодой мужчина в обычной крестьянской одежде, вскочил и решительным шагом направился наперерез повозке, поднимая руку. Лотрик от неожиданности натянул вожжи. Лошади встали. Колдун замолчал, удивленно глядя на стоящего перед ним мужика, лицо которого показалось ему очень знакомым.

— Ваша милость, господин чародей… — произнес крестьянин и смолк, неуверенно косясь на рыцаря.

Сэр Ройбер придержал коня и, обернувшись, поджидал в десяти шагах впереди.

— Мы, кажется, где-то виделись, приятель? — обратился к крестьянину маг.