Люциус Шепард - Песни Умирающей Земли - Манифест Сильгармо

Стоявшая рядом Дерве Корим испуганно вскрикнула. Джид замер на полушаге, и его пустые, невыразительные глазницы устремились туда, где прятались путники. Ноздри его носа — небольшого обрубка с двумя зияющими провалами — были узкими, точно у амфибии. Огоньки — отростки на висках и на лбу — придавали его лицу совершенно сюрреалистический облик. Туман прятал крылья и горбатое мускулистое тело.

— Покажитесь! — прогремел раскатистый голос. — К вам обращается Мелорий! Предлагаю вам безопасный проход через Великий Эрм!

Это заявление заглушило хор голосов, но вскоре тот зазвучал вновь, обрушившись на Мелория градом пьяных шуточек и весьма нелестных комментариев. Джид вновь поднял голову и потянулся вверх, пытаясь преодолеть завесу тумана, но безуспешно; ему следовало бы быть на полголовы выше ростом. Тьяго смотрел на джида сверху и сквозь туман видел стальные корзины, закрепленные у чудовища по бокам. Эти корзины делились на четыре части, в каждой из которых находилось порядка сорока или даже пятидесяти мужчин и женщин. По подсчету Тьяго, джид нес на себе несколько сотен человек, но вели они себя вовсе не как пленники, а как пассажиры на круизном судне. Внизу тискались влюбленные парочки; разогревался оркестр, состоящий из флейтистов, квинтсептаккордий и носовых фанфар.

— Вам незачем бояться этого джида, — пророкотал Мелорий. — Я сковал его могущественным заклятьем, сделавшим тварь не опасней ручного фрейла. Путешествуйте через Великий Эрм в полной безопасности! Наслаждайтесь обществом прекрасных дам, не страдающих какими бы то ни было моральными предрассудками! Вам выбирать, куда отправиться — в Силь или в Саскервой… но вначале мы заглянем в мой подземный дворец ради пиршества, способного утолить любой голод.

Джид вновь заурчал, пытаясь поднять голову повыше, над краем расщелины; его остановил пронзительный свист. Дерве Корим испуганно посмотрела на своего спутника и отчаянно замотала головой, а губы ее отчетливо изобразили одно слово: «нет».

— Гражданская сознательность не позволяет мне бросить вас в этом опасном лесу. — На шее джида показался привязавшийся страховочной веревкой лысый мужчина с кожей цвета меда, облаченный в китель и брюки темно-синего шелка. Говорил он через небольшое устройство в своей руке. Рядом с ним, цепляясь за складки на коже джида, возникли еще несколько силуэтов. — Покажитесь сейчас, и я отправлю за вами своих слуг. Лесовики и деоданы, предостерегаю вас! Плоть моих людей содержит смертельно опасную инъекцию, поражающую демоническими клещами всякого, кто осмелится ею полакомиться.

Тьяго выбежал из подлеска, наполовину волоча за собой Дерве Корим. Поначалу она сопротивлялась, но, осознав, что обратного пути уже точно нет, даже обогнала своего спутника у края расщелины и прыгнула, приземлившись на голову джида, расположенную на пару футов ниже края расщелины, а затем по его брови побежала к противоположному краю. Прыгнул следом и Тьяго — но только не туда, куда собирался.

Джид, потревоженный знакомством с ногами Дерве, решил разобраться, что это его ударило, и задрал голову к небу… и тут ему прямо в левый глаз влетел Тьяго. Воин уже приготовился к тому, что сейчас пробьет мембрану и утонет в лимфе, но, вместо этого, заскользил по склизкой поверхности, изо всех сил пытаясь найти хоть что-нибудь, за что можно было бы зацепиться. Взревев от боли, джид отчаянно замотал огромной башкой, отправив Тьяго в полет, который закончился в кустах лоскутного терновника. В воздухе повис испуганный визг людей, путешествовавших в стальных корзинах, но воин едва ли мог расслышать их голоса за звоном в собственных ушах. Оглушенный, не понимающий толком, где оказался, Тьяго начал выбираться из кустов и обнаружил, что те нависают над расщелиной. Крошечная медовокожая букашечка в темно-синем шелковом камзоле — Мелорий — болталась на страховке прямо перед огромной, ничего не выражающей мордой джида. Насколько мог видеть Тьяго, бедняга Мелорий старался раскачаться, отталкиваясь от щеки чудовища, и забраться обратно на плечо, но с каждым разом все ближе и ближе подлетал к навечно застывшей в недовольной гримасе пасти. Устройство свое он выронил, а потому его голоса не было слышно (равно как и свиста). Тьяго даже показалось, что джид посмотрел на Мелория несколько меланхолично, словно осознав, что детство его вот-вот закончится, и пытаясь противиться самой мысли о взрослении и связанном с ним жутковатом ритуале. Мелорий оттолкнулся от носа существа и уже полетел было прочь, когда джид повернул голову и неторопливо схрумкал своего погонщика.