Роджер Желязны - Бог света

Женщина, о Гаутама, есть костер, ее волосы — пламя, ее прелести — угли и искры. В этот костер боги приносят силу поколений, как возлияние. Из этой жертвы родится человек. Он живет, пока живется.

Когда человек умирает, его приносят, чтобы предложить костру. Костер становится его костром, топливо — его топливом, дым — его дымом, пламя — его пламенем, угли — его углями, искры — его искрами. В этот костер боги приносят человека, как возлияние. Из этой жертвы человек возникает в сияющей пышности.

В высоком голубом дворце со стройными шпилями и филигранными воротами, где пахнет солью моря, и крики морских существ летят в чистом воздухе сезона ощущений жизни и наслаждения, Лорд Ниррити Черный разговаривал с человеком, которого привели к нему.

— Морской капитан, как тебя зовут? — спросил он.

— Ольвагга, Господин, — ответил капитан. — Почему ты убил мою команду, а меня оставил в живых?

— Потому что я хотел бы спросить тебя, капитан Ольвагга.

— О чем?

— О многом. О том, что старый морской капитан может знать из своих путешествий. Как держится мой контроль над южными морскими путями?

— Сильнее, чем я думал, иначе меня бы здесь не было.

— Другие боятся рисковать, или нет?

— Боятся.

Ниррити подошел к окну оглядеть море. Через некоторое время, стоя спиной к пленнику, он сказал:

— Я слышал, что на севере после битвы в Кинсете идет большой научный прогресс.

— Я тоже слышал, и знаю, что это правда. Я видел паровую машину. Печатный пресс прочно вошел в жизнь. Ноги мертвого слизарда дергаются от гальванического тока. Теперь выплавляют лучшую сталь. Снова изобретены микроскоп и телескоп.

Ниррити снова повернулся лицом к нему, и они изучающе смотрели друг на друга.

Ниррити был невысок, с подмигивающим глазом, с легкой улыбкой, темными волосами, схваченными серебряным обручем, крупным носом и глазами цвета его дворца. Он носил черное и ему недоставало загара.

— Почему Богам Города не удалось остановить этот прогресс?

— Я думаю, потому что они ослабели, если это то, что ты хочешь услышать, Лорд. После бедствия у Ведры они почему-то боятся подавить прогресс силой. Говорят также, что в городе постоянные раздоры между полубогами и оставшимися старшими. Это дело новой религии. Люди больше не боятся Неба, как боялись раньше. Они больше хотят защищаться; и теперь, когда они лучше экипированы, боги не очень желают встать против них.

— Значит, Сэм победил. Через столько лет, но все-таки он побил их.

— Да, Рэнфри. Я чувствую, что это правда.

Ниррити глянул на двух стражников, стоявших по бокам Ольвагги.

— Выйдете, — приказал он и, когда те вышли, спросил:

— Ты знаешь меня?

— Да, капеллан. Потому что я — Ян Ольвигг, капитан «Звезды Индии».

— Ольвигг? Сомнительно что-то.

— Однако это правда. Я получил это теперь уже старое тело в тот день, когда Сэм разгромил Мастеров Кармы в Махартхе. Я был там.

— Один из Первых, и… и христианин!

— Иногда. Когда у меня истощается запас клятвенных слов хинди.

Ниррити положил руку ему на плечо.

— Тогда твоя истинная сущность должна очень страдать от того богохульства, которое они произвели!

— А я не слишком вникаю в них… И они в меня.

— Надеюсь. Но Сэм сделал то же самое — смешал множество ересей, похоронил истинное Слово даже глубже…

— Оружие, Рэнфри, — сказал Ольвигг. — Ничего более. Я уверен, что он хотел быть богом не больше, чем ты или я.

— Возможно. Но я хотел бы, чтобы он выбрал другое оружие. Если он победит, их души все равно пропали.

Ольвигг пожал плечами.

— Я не теолог, как ты.

— Но ты поможешь мне? За века я создал могучую армию. У меня есть люди и машины. Ты говоришь, что наши враги ослабели. Мои бездушные создания — не рожденные от мужчины и женщины — не знают страха. У меня есть небесные гондолы — много. Я могу добраться до их Города на полюсе. Я могу разрушить их храмы здесь, на земле. Я думаю, пора очистить мир от их скверны. Истинная вера должна взойти снова! Скоро! Это должно быть скоро…

— Я уже сказал, что я не теолог. Но я тоже хотел бы видеть Город побежденным, — сказал Ольвигг. — Я помогу тебе, чем смогу.

— Тогда мы захватим несколько городов, оскверним их храмы и посмотрим, какое действие это окажет.

Ольвигг кивнул.

— Ты будешь советовать мне. Будешь осуществлять моральную поддержку, сказал Ниррити и наклонил голову. — Давай помолимся вместе.

Старик долгое время стоял перед Дворцом Камы в Кейпуре, глядя на его мраморные столбы. Наконец девушка пожалела его и вынесла ему хлеба и молока. Хлеб он съел.