Павел Корнев - Скользкий

На середине ведущей из подвала лестницы я потерял сознание, а очнулся уже на полу какого-то полуразрушенного цеха. Рядом валялся вытянувшийся во весь рост бугай, в квадратной голове которого подсохшей кровью чернело пулевое отверстие. Второй бандит скорчился у окна — его спину наискось пересекала цепочка аккуратных дырок. А Штоца ни живого, ни мертвого нигде видно не было.

— Штоц, падла, ушел, — по перекосившейся лестнице со второго этажа спустился широкоплечий мужчина в камуфляжных штанах и куртке с автоматными рожками в кармашках разгрузки. Лицо закрывала черная вязаная шапочка с прорезями для рта и глаз. Собранный по системе "булл-пап" — рожок располагался между прикладом и пистолетной рукоятью — короткий автомат с подствольным гранатометом вслед за глазами как бы невзначай обегал дверные и оконные проемы.

— Да и Бог с ним. — Одетый точно так же — только в кармашках разгрузки не автоматные рожки, а странные рифленые цилиндры — человек с пистолетом сунул фонарик в петлю на поясе, выщелкнул из пистолета магазин и вставил новый.

А пистолет-то не простой. «Гюрза». Его увеличенная спусковая скоба очень даже подходит для нашего климата: в толстых перчатках стрелять весьма удобно. Проблема, как всегда, одна — патроны к нему в Форте найти, думаю, практически невозможно.

— Уходить надо. — Прислонившийся к стене невысокий худощавый мужчина с мелкими, будто смазанными чертами лица, перезарядил ружье и пригладил слипшиеся от пота светлые волосы. На фоне своих товарищей он казался простым охотником: длинная брезентовая куртка, застиранные серые штаны, вышарканные кожаные сапожки. Даже нож был с широкой трещиной в деревянной рукояти.

Я перевалился на другой бок и сел, опершись о стену. Все равно про меня не забудут. Мое движение не осталось незамеченным: убрав "Гюрзу" в кобуру на поясе, высокий стрелок стянул закрывавшую лицо шапочку и подошел ко мне.

Темноволосому, черноглазому мужчине с горбатым, немного загнутым вниз носом можно было бы дать лет сорок с гаком, если бы не полные энергии движения и чистая, без единой морщинки кожа лица. Только откуда мне его лицо знакомо?

— Меня зовут Доминик. Отец Доминик. Полагаю, Ян Карлович тебе о нас рассказывал.

— Ну и? — прошипел я, морщась от корежащей челюсть боли. Вспомнил я, где этого отца Доминика видел — на уличной проповеди. Какого лешего понадобилось от меня "Несущим свет"? Тем более так сильно, что они пустили в расход трех бойцов Штоца. Тот-то понятно, через меня на Ворона и наркотики выйти хотел. А этим что надо? И уж больно уверенно для простых сектантов они с оружием обращаются.

— Что и? — улыбнулся Доминик.

— Что вам от меня надо?

— Разреши? — Не дожидаясь ответа, самозваный священник опустился на колени и приложил руки к моим вискам.

Произнесенных шепотом слов разобрать не удалось, но боль моментально стихла, в голове прояснилось и даже опухоли немного спали, а ребра перестало ломить. Ух, будто заново родился! Только выбитый зуб, как и прежде, продолжал ныть. Такое впечатление, что на его место ввернули ржавый шуруп.

— Спасибо, — впервые за утро набрал полную грудь воздуха я.

— Не за что. Это не благотворительность — у нас есть к тебе деловое предложение.

— От которого я не смогу отказаться? Как-то вы слишком удачно появились, лучше время для делового предположения и не найти, — поняв, что убивать меня никто не собирается, поднялся я на ноги и начал обшаривать труп бандита с простреленной головой. Кошелек не глядя сунул в карман, на ПМ даже не посмотрел — мало ли что на нем висит. А вот стыренную у меня саблю оставлять не стал и незамедлительно пристроил себе на пояс.

— Закругляйтесь, Штоц вернуться может. — Сектант с автоматом тоже снял с лица шапочку и оказался не очень молодым мужчиной лет тридцати пяти—сорока. Русые волосы, голубые глаза, широкое лицо и мощное сложение делали его похожим на былинного богатыря из детской киносказки. На левой щеке то ли ожог, то ли красноватое родимое пятно. — И вернется не один...

— Маловероятно. — Доминик с едва уловимой улыбкой наблюдал за тем, как я обшариваю труп второго бандита. Уж не знаю, что стало ее причиной: мой скудный улов или наглядное подтверждение суетности и мимолетности человеческого бытия. — Наше столь своевременное появление ничего общего с удачей не имеет. Ты вот, Лед, даже не представляешь, насколько трудно вывести человека из Форта втайне от посторонних глаз.