Вячеслав Козырев - Как стать героем

Говорят, что споткнуться на левую ногу — к неприятностям. Особенно если при этом еще и упадешь. Ну а уж если на дворе пятница, тринадцатое, то встреча с таинственными силами вам просто обеспечена.

Санька Воробьев, или Воробушек, как его прозвали в поселке, в приметы не верил. Да и какая уж тут вера, если бесчисленные гороскопы и предсказания в один голос предрекали ему замечательное будущее, а в жизни все происходило наоборот.

Рано оставшись без родителей, он жил у тетки, замученной вечным безденежьем и трехсменной работой. Естественно, ей было не до него; не голодает — и, слава богу. Мелкий и болезненный, он постоянно подвергался насмешкам и нападкам со стороны сверстников. Каждому хочется утвердиться в этой жизни, и проще всего — клевать слабого.

То же самое продолжалось и в школе, но однажды Воробушек случайно попал на занятия по карате. Увиденное поразило его, и он принялся ходить за тренером хвостиком, уговаривая принять в секцию. Через неделю тренер сдался. За год упорных тренировок Санька вытянулся, окреп, а затем по очереди выловил всех своих обидчиков. Его оставили в покое, но друзей это не прибавило.

Так что, вступив в самостоятельную жизнь, он о своем «счастливом» детстве вспоминать не любил, а больше мечтал о далеких путешествиях. Ему даже снились чудесные сны: экзотические страны, таинственные цивилизации, жутко увлекательные приключения. И он самый лучший, самый сильный и для всех совершенно необходимый.

Одно плохо — мечту на хлеб не намажешь. Работы в поселке почти не было, да и платили за нее гроши. Парнишка большей частью болтался без дела, и тетка уже не раз намекала, что не собирается кормить его всю жизнь.

Одним прекрасным утром, окончательно разругавшись с теткой, Санька заявил ей, что уезжает в город, в Москву, начинать новую жизнь. Та неожиданно всплакнула, дала денег на билет и перекрестила — «на счастье». Вот с таким багажом да со стареньким магнитофоном он и отправился на станцию.

Дорога делала большой крюк, и он наладился по прямой; через Старое городище: большой, заросший густым кустарником холм. Откуда пошло такое название, никто не помнил, однако место было неуютное, и его старались обходить. С теми же, кто сюда забредал, потом происходили различные неприятности. Справедливости ради следовало отметить, что неприятности приключались и с другими тоже, и довольно-таки частенько, а запоминались почему-то лишь эти.

Прошлым летом приезжали археологи, разбили палатку, неделю копали, нашли старый череп, а затем вся экспедиция как-то тихо свернулась. Поселковые мужики по пьянке говорили, что все дело в космосе. Дескать, со спутника пришла фотография, на которой крестиком отмечен этот самый холм. Аномальная зона. Намечалось открытие века, но, как обычно, не хватило денег. Старушки, напротив, сердясь и крестясь, во всем винили нечистую силу.

Бодрым шагом поднявшись на вершину, Воробушек оглянулся. Внизу остались старые поселковые крыши; впереди виднелась станция. Начало новой, необыкновенной жизни. Жизни, в которой все будет замечательно, так, как он и мечтал.

— Нечистая! — завопил он от избытка чувств. — Где ты? Сегодня же пятница, тринадцатое число! А я уезжаю! Насовсем!

За спиной раздался тихий шорох. Санька резко развернулся. Перед ним чернело несколько четырехугольных ям, оставленных археологами, и странное дело — они выглядели подозрительно свеженькими, словно раскопки еще продолжались.

— Копают, копают. А потом опять всю историю по-новой переучивай, — проворчал он и подошел к краю одной из ям. — Эх, и как это другим людям везет? То клад найдут, то в лотерею выиграют. А тут… Единственная удача за всю жизнь — трояк подобрал. Фортуна — тетка слепая и помогает в основном тем, у кого и так все есть. Могла бы и мне хоть на прощание подарочек сделать.

Вдруг в дальнем углу блеснуло. Воробьев вытянул шею, стараясь получше разглядеть, что же это там такое, и сразу увидал лежащее внизу маленькое серебряное колечко. От такой неожиданной находки он разволновался, машинально сделал еще шаг вперед, споткнулся о корягу и полетел прямиком в яму, крепко стукнувшись затылком о твердое дно.

«Вот и не верь после этого приметам», — успел подумать паренек, и в голове у него все поплыло.

Сырые дрова горели плохо, больше дымили. Одинокая свеча едва освещала небольшую, похожую на чуланчик комнату, о существовании которой не подозревала ни одна живая душа.