Грэм Макнилл - Посол

Но рыцарям не дали закрепить преимущество — курганцы развернули своих коней и ловко вышли из боя, ускакав прочь. При виде спин врага Каспара охватил восторг, и он ликующе закричал что-то, сам не зная что.

Он хотел пришпорить коня и продолжить погоню, но услышал прорезавший воздух сигнал трубы, приказывающий имперской кавалерии прекратить преследование. С грохочущим в груди сердцем он натянул поводья и отвернулся от убегающих курганцев.

И увидел, что эта их маленькая победа была частью плана неприятеля.

На юге вдоль реки выстроилось больше тридцати всадников — вторая группа курганских конников. Пока Рыцари Пантеры разбирались с псами и первым отрядом, второй отряд отрезал им путь к отступлению и теперь приближался к ним. Вместо легких доспехов этих массивных воинов защищали броня из темных железных пластин, рогатые шлемы и деревянные, окованные бронзой щиты. Вооруженные длинными и широкими палашами и двухпоставными секирами, они представляли собой грозных и смертельно опасных противников.

Кони курганцев медленно шагали навстречу рыцарям, всадники восседали на них с заносчивым и высокомерным видом, хотя Каспар знал, что три десятка воинов Хаоса могут себе это позволить.

Рыцари Пантеры, напряженные, но не напуганные, собрались вокруг Бремена. Лошадь их павшего товарища скакала рядом с остальными — с его потерей бойцов осталось двенадцать. А двенадцать лучших и храбрейших Рыцарей Пантеры — это сила, с которой не так-то легко справиться. Уверенность и смелость были неотъемлемым свойством имперских воинов, и Каспар ощущал мрачную гордость — если он погибнет в этой унылой долине, то, по крайней мере, погибнет в самой лучшей компании, какую только можно себе представить.

— Есть только один путь, Курт, — сказал Каспар, торопливо перезаряжая пистолеты.

— Да, — кивнул Бремен, поднимая забрало и протягивая Каспару руку. — Прямо сквозь них, с отвагой и сталью.

— С отвагой и сталью, — согласился Каспар, пожимая руку рыцаря.

— Посол! — раздался голос позади Каспара.

Он повернулся и увидел Кажетана, выставившего перед собой связанные руки.

— Развяжи меня, — попросил он. — Я могу вам помочь.

— Что?! — фыркнул Бремен. — Ты действительно сумасшедший, если думаешь, что мы освободим тебя, Кажетан.

— Ну что ты теряешь?! — взмолился Кажетан. - Они убьют меня с не меньшей радостью, чем ты. Мы оба знаем, что вам не победить. Вы убьете многих, но и сами падете. Не важно, что я погибну, но я могу помочь выжить вам. Позволь мне сделать для тебя эту одну, последнюю вещь.

Осознав, что Кажетан прав, Каспар подъехал к Валдаасу и сказал:

— Отпусти его.

Рыцарь столкнул Кажетана с коня. Приземлившись на раненую ногу, боец пошатнулся. Затем он подняли связанные руки, Каспар вытащил меч, и Саша перерезал веревки о клинок.

— Каспар! — возмутился Бремен.

— Он прав, Курт. Они собираются прикончить нас всех, и я верю, что он хочет помочь.

— Мое оружие. Быстрее, — сказал Кажетан. — Враг рядом.

Каспар отцепил от седла сабли и лук Кажетана и сунул их бойцу, а тот мгновенно кинул стрелу на тетиву.

— Проклятие, Каспар, надеюсь, ты знаешь, что делаешь! — выругался Бремен, поднимая меч; Кажетан уже вскочил в седло лошади павшего рыцаря.

Но времени беспокоиться из-за Кажетана на было, и Курт развернул коня навстречу приближающимся курганцам.

Каспар тоже горячо надеялся на это. Меньше сотни ярдов разделяло два отряда, и тут курганцы с ревом животной ярости пришпорили коней, пуская их галопом.

Рыцари Пантеры, Каспар и Кажетан ответили собственными боевыми кличами и помчались вперед, на врага. Снег вскипал под копытами несущихся скакунов.

Стрела пронзила воздух, и первый курганский конник вывалился из седла с торчащим из шлема древком с серым оперением. За ним последовал второй, потом третий, потом еще и еще. Каждая пущенная стрела поражала по курганцу, и Каспар ошеломленно наблюдал, как Кажетан на полном скаку убивает воина за воином методичными и меткими выстрелами.

Саша расправился с восьмью врагами, прежде чем отбросить лук и прокричать боевой клич Кислева. Не отягощенный весом доспехов, Кажетан на стремительно летящей лошади вырвался вперед.

Он выхватил оба меча и врезался в строй курганцев вихрем вращающихся клинков. Оружие превратилось в два размытых круга серебристой стали; клинки жадно впивались в живую плоть. Трое конников упали на землю, а остальные потеряли время и сбросили скорость, пытаясь расправиться с безумным бойцом, затесавшимся в самый центр вражеского отряда.