Георгий Паксютов - Что мне приснится

Я усмехнулся. Возможно, Ход сейчас манипулирует мной, укрепляя меня в стремлении выполнить выгодное ему действие - даже если так, слышать эти его слова было приятно.

- Благодарю. Думаю, нам уже пора идти.

- Да, пора.

Ход уверенно направился к выходу из комнаты. Я последовал за ним. Мой разум понемногу освобождался от переполнявших его мыслей, которые уступили место предвкушению боя. Орест сейчас наверняка чувствует то же самое - мы с ним в этом похожи, как и во многом другом. Мы созданы для войны.

Чьими руками возведен этот замок, кто сработал эти стены, коридоры, украсил их картинами и гобеленами?.. Есть что-то несуразное в том, что всего несколько жильцов занимают такое огромное пространство. Как будто стремятся быть друг от друга как можно дальше.

Ни тени сомнений больше не оставалось во мне. Я поймал себя на том, что широко и радостно улыбаюсь, предвкушая поединок, как ребенок предвкушает свой день рождения. Это и будет, в каком-то смысле, мой день рождения - сегодня я или умру, или буду рожден для новой жизни, в которой мне придется заново искать для себя место. Может быть, если я убью Ореста, на меня падет гнев его отца. Сейчас мне нет до этого дела - меня ожидает бой с противником, который поистине достоин уважения.

Пройдя вместе с Ходом по запутанному пути, мы наконец вышли во внутреннюю территорию замка, которая представляла собой, практически, один большой сад.

Листья деревьев были зелеными и сочными, совсем не так, как в Шеоле, где уже зима. Легкий ветерок играл в их кронах, нежно касался моей собственной кожи. Как хорошо на этих аллеях... Здорово было бы прогуляться здесь когда-нибудь, размышляя о своем и наслаждаясь видом.

Жаль, что солнце здесь всегда светит так ярко. Я предпочитаю сражаться в тени.

Часть четвертая

Орест уже ждал меня. Он стоял на дальней стороне площадки, его руки лежали на рукоятях мечей, которые он еще не извлек из ножен. Когда я приближался, он не поприветствовал меня, и я понял, что он ждет, пока я переступлю черту, обозначающую границу площадки, на которой мы договорились биться. Когда я переступлю через эту черту, это будет обозначать начало нашего поединка. И неизбежную смерть одного из нас.

Ход остановился в двух шагах от черты. Я оглянулся на него. Он молча посмотрел на меня в ответ и кивнул. Для пожеланий удачи и слов поддержки было не время и не место.

Я сделал один шаг. Второй шаг - и я остановился на самом краю площадки. Третий шаг - и я переступил черту.

Орест наконец поднял на меня глаза и улыбнулся. Неторопливо, как будто мы с ним были на вечерней прогулке, он сделал шаг вперед.

Я всегда восхищался Орестом, но сейчас в нем сквозило подлинное величие. Как будто он решился на что-то, тяжелые думы о чем придавливали его к земле.

- Сегодня хороший день, - мягко сказал он. - Здесь все дни одинаковые, но этот день особенный.

- Да, - ответил ему я.

Орест сделал еще один шаг мне навстречу, мирно, как друг к своему другу. Ни один из нас еще не обнажил свои клинки.

Орест посмотрел мне в глаза, тепло улыбаясь.

- Ты всегда будешь моим другом, что бы ни случилось. Я всегда буду помнить и любить тебя. Наверное, у меня никогда больше не будет такого друга. И я очень виноват перед тобой. Мы оказались в таком положении из-за моих ошибок... Но я обязан делать то, что делаю. Ради себя я никогда не стал бы так поступать с тобой. Но я должен это сделать ради более высоких целей...

Я покачал головой и прервал его:

- Ты безумец, Орест. Ты чудовище, как и все вы здесь, в этом проклятом замке, над которым не заходит солнце. Для мира было бы лучше, если бы всех вас не было. Поэтому я пришел сюда. Поэтому я тебя убью.

Орест слушал меня, все так же улыбаясь, а потом плавным движением извлек из ножен оба своих меча. Он все еще стоял на том же месте.

Орест уверен в своей правоте, а так уж ли уверен я, как хочу казаться?..

Я потянул меч из ножен, а потом мне пришла в голову мысль, показавшаяся мне забавной, и я, усмехнувшись, обнажил и второй клинок тоже.

Я буду сражаться двумя мечами, как это делает Орест. Один меч мне дала организация, которой я служил всю жизнь и которая предала меня. Другой меч мне подарил мой единственный друг, которому я доверял безоговорочно и который предал меня. Почему-то именно этими двумя мечами мне нравилось владеть, как никакими другими.

Я поднял глаза на Ореста. Он улыбался. Я увидел то, что должен был увидеть уже давно, и мне стало страшно, как не было страшно ни перед одним боем в моей жизни.