Георгий Паксютов - Что мне приснится

Хилон замолчал за своей ширмой. То, что он сейчас сказал, меня почему-то не особенно удивило, хотя и было ужасно по своей сути.

- А причем вообще здесь я? - вырвалось у меня, и я с неподдельным отчаянием продолжил. - Почему это происходит со мной? Что этим всемогущим властелинам мира от меня нужно? Неужели дело в том, что я, в меру своих ничтожных сил, пытался что-то о них узнать и бороться с их слугами? Но ведь это началось гораздо раньше. Я знаю, что ты меня когда-то отправил в путь по их воле. Расскажи мне правду, Хилон!

Ответа не последовало. Молчание затянулось так надолго, что я уже думал, что больше ничего не услышу, как тут он снова заговорил:

- Так ты ничего не понимаешь, совсем ничего. После всего, что со мной произошло, я не могу по-настоящему тебе сочувствовать - и все же ты достоин жалости. Ты еще не видишь, какое отношение к происходящему имеет Орест? Ничего не замечал в последнее время?

Я затаил дыхание. Мне вспомнилось, как Орест кричал, чтобы меня пощадили, и как при этом он кого-то назвал своим отцом. Самые чудовищные, все переворачивающие с ног на голову догадки приходили мне на ум, но я отказывался в них верить и ждал, пока Хилон продолжит говорить. Учитывая то, как он начал свой рассказ, ни на что хорошее надеяться не приходилось, так что я заранее до боли сжал кулаки.

- Орест -- это единственный и любимый сын главы Пятерки. Судьбы Владык нам не ведомы, но когда-нибудь он может стать одним из них. Даже без этого он может совершенно все... Его родила человеческая женщина, которая уже давно умерла. Говорят, его отец очень любил ее, и оттого так же горячо любит и сына, хотя вообще-то Тайным владыкам не очень свойственны чувства, подобные человеческим. У Ореста, правда, оказался шальной нрав, и всем прочим занятиям он предпочитает войну. Наверное, поэтому он и не правит вместе с отцом и остальными Владыками, и вместо этого скитается по миру. Владыки поручили мне отправить в ту деревню рыцаря, потому что Орест уже какое-то время находился там, и понятно было, что вы столкнетесь. Не знаю, каковы причины этому, но могу предположить, что они подарили тебя ему, как игрушку. Дальше произошло то, что произошло.

Я слушал его, и на моем лице выступила неуместная улыбка, как будто я был настолько потрясен, что не мог правильно отреагировать на услышанное. У меня не было оснований не верить словам Хилона, наоборот, все выстраивалось во вполне логичную картину.

Я оказался игрушкой в руках кровожадного безумца, для которого, по его собственным словам, чужие жизнь и смерть -- это развлечение. Что должно твориться в его разуме и душе, если он придумал такую изощренную игру -- и ведь он при этом не раз спасал мне жизнь, этого я тоже забыть не мог. Привязался к своему послушному питомцу, а может, берег меня для чего-то более интересного.

Все слова и поступки Ореста открывались мне в новом свете. Мне вспомнилось и странное поведение, тогда ничем не объяснимое, наших пленников на Стигийских болотах, которые называли его своим господином. Сама его осведомленность обо всем, что касалось Тайных владык, которую он мне приоткрывал лишь в той мере, в какой считал нужным в данный момент, происходила не из тех источников, каких я мог предполагать. Теперь это было ясно.

Все мои помыслы, вся моя жизнь в последнее время были устремлены туда, куда мне указал Орест, а сейчас все это обратилось в пепел. Я воображал себе, что имею высокую цель, но моя "борьба со злом" оказалась ничем иным, как способом на время избавиться от скуки для того, кто является сыном властелина зла. Все мои и чужие жертвы не могли бы быть более бессмысленными, и мои заблуждения были тому виной.

Орест был моим единственным в жизни другом, да что там, он стал для меня важнее, чем любой человек, которого я когда-либо знал. Я четко осознавал это. Теперь, когда я столкнулся с этим унизительным и циничным предательством, моя жизнь потеряла всякое значение. Лишившись единственного друга, лишившись цели, я остался в полной пустоте, и такая же саднящая пустота была внутри меня, причиняя боль.

Я дошел до того, что начал выдумывать оправдания Оресту -- возможно, в моем положении это было единственным способом сохранить здравый рассудок. Если подумать, то он ни разу не обманул меня, просто не говорил всей правды. Он ни разу не заставлял меня что-либо делать; я следовал за ним по доброй воле, потому что это впервые придало мне вкус к жизни. Более того, мне казалось, и это тоже было со мной впервые, что я существую не зря. Все это мне дал Орест, и, быть может, у него был какой-то план, по которому я впредь оставался бы в счастливом неведении, но все получилось не так.