Илья Новак - Магия в крови

— Слепой я стал совсем, — пожаловался старик. — Не сразу признал.

— Вач, друган, так ты отсюда, что ли? — изумился Бард Бреси. — Во дела! Ты в этом селении раньше жил?

— Так и есть, — ответствовал старикан вместо молчащего Кабана. — А когда монастырь порушили, монахов поубивали, его семья в город и уехала.

— Монахов? — подал голос Дук. — Что такое «монахи»?

— Так они себя прозывали. Монахи войны. Жили в том монастыре, у леса. Все — стриженые, тока настоятель их с волосами до плечов. Они как-то появились со стороны Разлома, давненько ужо, да и отстроили здеся свой монастырь. Из нашей деревеньки туда несколько парней тож подалось, обучались там, хотя ночевали по домам у себя. Настоятель этот страсть как шаманов с ведьмами не любил, мракобестию всяку. Он и чаров не любил, но их в наших местах почти што и нетути, а мракобестии в лесу полно.

— А господа? — Дук показал вверх. Сквозь еловые кроны виднелся уступ и край сложенной из каменных глыб стены. — Эти земли и селение ваше — все ж ихнее? И они позволили, чтоб у них под боком какие-то... как ты сказал? Монахи какие-то поселились?

— Да им же ж тока на руку, — не согласился старик. — Нечисть-то чем дальше, тем чаще из лесу своего выходила. Но там мелочь всякая, а вот в горах... вот там страхолюдища живут. И у монахов с господами такой, значит, договор получился. Те этих защищают, и нас, сирых, тож, а эти тем позволяют здеся жить. И харчи мы им давали, да. А то настоятель как-то пришел, собрал всех, обсказал, што воюет против нелюдей, што ему сильные молодые парниши нужны. Грил, владеет всякими... приемами, значит. Штоб драться сподручнее. Может с любым оружием обучить так, што шаманы, токмо тебя завидя, враз побегут прочь.

Дорога изогнулась, склон стал круче, и лошадь встала. Пришлось всем, кроме Лары и крестьянина, упереться в телегу и толкать. Горкин ухватил клячу под уздцы, потянул, осыпая ее бранью.

— И что дальше было? — спросил запыхавшийся Бреси, когда ельник закончился и они выехали на ровную площадку перед замком.

Крестьянин поглядел на Вача, который так и не сказал ни слова.

— А што было... Поубивали их. С гор спустились душители, из леса вышли совиные люди... Жило там такое племя, а мож, и щас живет. Я полагаю — они промеж собой договорились и вместе решили монахов изничтожить. Ну и сожгли монастырь ихний. Настоятель — не знаю, то ли убег, то ли умре. Всех наших юнцов, что в монахи подались, тоже поубивали, окромя Вача. Мы тогда в замке попрятались, а папашка Вача в город уехал вместе со всей семьей. Вот и вышло, што живыми только трое осталися. Двое ненашенских монахов, которые вместе с настоятелем пришли, — они в замке до сих пор живут. Ну и Вач, он же ж с родичами своими тоже в город подался. Откройте, люди добрые, главный господин с внучкой пожаловали! — вдруг заголосил крестьянин дребезжащим голосом, стуча кулаком по двери, что была в левой половине ворот.

Дук и Бреси отошли назад, задрали головы, разглядывая стену и башню на фоне темнеющего неба. Стена не очень-то и высокая, решил Дук, а в крыше башни — дыры.

Бреси стоял, разинув от восхищения рот. Шаманы с ведьмами, Разлом, горы Манны, замок... Вагант счастливо вздохнул. Нет, но как же хорошо, что он в Форе не остался! Прозябал бы сейчас там, по улицам шатался голодный...

— Да что же ж такое! — сказал крестьянин и заколотил пуще прежнего. — Эй, открывайте!

Наконец, в двери отодвинулась заслонка, возникло лицо.

— Горкин, ты, что ль? — произнес голос. — Ты чего приперся на ночь глядя? Не открою, и не проси, вертай взад... — Голос смолк, когда крестьянин отступил, а Лара шагнула к двери.

— Здесь Жерант, хозяин ваш, — сказала она. — А я его внучка, Лара. Быстро открывай.

Когда телега въехала во двор, поднялся шум. Запричитали женские голоса, забегали люди. Несколько слуг взяли волокушу со стариком и понесли внутрь большого каменного дома, что стоял возле косогора. Лара пошла с ними, Вач затопал следом. Горкин, попрощавшись, укатил обратно, а Дук и Бреси остались стоять посреди двора. Вагант крутил головой и хлопал глазами, Дук настороженно приглядывался к окружающему. Он слыхал, что господские дома в замках называют паласами. Местный палас, стоящий почти вплотную к склону, был трехэтажным, округлым и с навесными бойницами вдоль крыши.

Хотелось пить, но сколько Дук ни глядел, колодца не заприметил. Вокруг большого дома стояли постройки из бревен — и жилые, и сараи с конюшнями. Двор земляной, плотно утоптанный. К галерее на опоясывающей его полукругом стене вело несколько тяжелых приставных лестниц. Слышался приглушенный плеск водопада.