Татьяна Дмитренко - Шаманы (СИ)

— Так это девочка?

— Да. И очаровательная.

— И с какой целью ты пригласил старую шаманку?

— От неё отрёкся родной клан. Исхаг оставили в степи, не дав зимней одежды, не выделив запасов. Чтобы уберечь и вырастить девочку, ей хотелось бы поселиться в долине гейзеров. Она сильная и опытная шаманка. Духи, призываемые ею, также сильны, особенно огневики. И она выразила желание следить за безопасностью в долине гейзеров, смиряя тамошних огненных духов.

— Похвальное желание. Думаю, Совет гномов удовлетворит твою просьбу. Слишком часто там происходят непредвиденные случайности с гномами.

— Думаешь, это чья-то злая воля?

— Кто это может сказать наверняка? Значит, дорогой друг, за тобой долг жизни?

— Именно. И я намерен просить тебя поддержать мою просьбу на Совете.

— Ты уверен, что поступаешь правильно?

Гном отпил из своего кубка.

— Я уверен в одном — благородная душа этой женщины достойна похвалы и уважения. Я обязан ей своей жизнью и жизнью сына. Путешествуя с нею по степи, я имел возможность наблюдать… Поверь, я теперь должен ей больше, чем жизнь. Она спасла нас от стаи оголодавших волков, подчинив себе дикую стаю и её вожака. Если бы не Исхаг, мы могли погибнуть во время бурана. Теперь я обязан частично вернуть долг, всего лишь помогая женщине попасть в долину гейзеров, чтобы в покое и безопасности вырастить приёмную дочь. И не забывай, она великая шаманка.

Эльф приподнял бровь.

— Великая?

— Это так же верно, как и то, что меня зовут Фахадж, сын Фана, внук Финиана.

— Подтверждаю, — сказал молчавший до сего момента Фирад, — госпожа Исхаг умная, сильная, достойная женщина. И великая шаманка.

Эльф задумался, потягивая вино и отозвался на стук в дверь.

— Войди, Амиса!

— Господин, девочка и её нянька выкупаны, переодеты в чистое. Орка кормит малышку на кухне. Сейчас готовят ванну для мужчин.

— Передай госпоже Исхаг, что ужин подадут едва только господа гномы смоют дорожную усталость. Подадите ужин на четверых в холл. И кстати, во что вы переодели госпожу? Она высокого роста и широка в плечах.

— И покрыта шерстью.

— Но вы ведь помогли ей высушиться?

— Она призвала огненного духа прямо в купальне и высохла в считанные мгновения. Её мех оказался не только сухим, но и словно расчёсанным.

— Так во что вы её переодели?

— Извините, господин, но пришлось взять кое-что из вещей вашего старого друга, того орка, что приходил прошлой зимой с Севера. Его шаровары и туника с бронзовыми накладками как раз пришлась впору. Мы подыскали также и обувь. Малышку нарядили в старые одежды моего младшего внука.

— Хорошо. Подготовьте всю одежду моего друга-орка, сколько бы её не было, упакуйте и отнесите в сарай к вещам каравана нашей гостьи. И найдите ей обувь. В первую очередь зимнюю. Ступай!

Амиса поклонилась и исчезла за дверью.

— Пойдём, друг, посмотрим, как там ваша ванна.

Гномы устало поднялись, и отправились вслед за хозяином. Пока гости отмывались с дороги, эльф полюбопытствовал чем занята необычная гостья. И имел возможность посмотреть процесс укладывания малышки спать после сытной еды и купания. Девочка сидела на коленях Исхаг лицом к ней, поддерживаемая лапами под спину, и увлечённо что-то объясняла шаманке на смешном и непонятном детском языке. Старое и поросшее серебристым мехом лицо шаманки являло тихую радость и какое-то странное очарование.

Как понял эльф, орка слегка колдовала, усыпляя малышку, но девочка вполне успешно сопротивлялась степной магии, что сродни даже не колдовству, а той уютной атмосфере покоя и любви, что пронизывает бытие старых дружных семей, где много детей, внуков и все любят друг друга. И ещё кое-что понял Эльреги, но благоразумно положил себе забыть об этом. Он наблюдал, как орка обучает крошку старинной эльфийской игре в «Четыре пальца», слышал смех ребёнка, похожий на перезвон праздничных колокольчиков, видел, как сильные и поросшие мехом лапы, нежно держат девочку под попку. Потом орка уложила её на сгиб руки, бережно подхватив под спинку, и ласково погладила по щёчке когтистым пальцем.

Старая Исхаг укачивала девочку, напевая заунывную степную колыбельную, бесконечную, как дорога кочевника, что ведёт его от рождения до смерти и не имеет конца.

Перехватив уснувшего детёныша поудобнее, Исхаг последовала за Амисой в отведённую для неё комнату, и уложила ребёнка на краю широкой низкой кровати, обложив подушками.

— Вас ждут к ужину, госпожа.