Евгения Лыгина - Лия Кирсанова и лира Потерянного берега (СИ)

— Лия! Вот скажи, зачем ты под шипы полезла?!

— Ну, как же Евгения Андреевна! А как иначе? Когда тут такие острые, ядовитые шипы висят!

А то! Нужно осторожнее. Так ведь интереснее!

— Хм, ты пока единственная из студентов, посмевшая залезть под ядовитые шипы.

Я не стала отвечать. Нахожусь в опасной зоне. Ядовитый шип буквально в нескольких сантиметрах от моей руки. Осторожно срезав корень секатором, я стала вылезать из-под веток Гиралиса. М-да, не лёгкое это занятие…

Этот «баобаб» представляет собой дерево с кучей ядовитых шипов, и галлюциногенных плодов. Я, рыхля носом землю, выбралась на тропинку.

— Как процесс? — Поинтересовалась Алфёрова. Её ярко-голубые глаза сверкнули.

— Отлично Евгения Андреевна! — победоносно отозвалась я, демонстрируя, добытый корень.

— Замесательно. Завтра придёшь?

— А как же!

— Прочитай параграф, посвящённый ночным растениям Зелецвет.

Кивнув, я вышла из теплиц. Тёплый июньский полдень. Ветер играл с волосами. Дорога до Академии была выложена кирпичом. Солнечные лучи давали ему ещё более золотистый оттенок, чем в непогоду. Хотя золотой кирпич и в непогоду сиял.

Я немного опоздала на Кулинарию. Повар Афиноген уже вовсю рассказывал приготовление копчёной свинины под мятным соусом. Звучит многообещающе, но на деле всё иначе… У каждого из нас на столе лежал поросёнок. Где-то полцентнера. Животина уже обработанная специальным раствором, чтобы не распространялся трупный запашок. Мне досталась упитанная чушка.

— Так-с! Ну, что? Готовы накормить Чуни?

— Это тот огромный пёс?! — Округлив глаза, поинтересовался Варун.

— Да Варун! Это тот самый милый, хороший пёсик, — улыбнулся повар.

Ему нравилось хвалить своего пёсика… размером с высотой одноэтажного дома. Нам удалось взглянуть на него. Пёс-то здоровый, но вот только не понятно: как он сможет съесть всё то, что мы ему приготовим?

— Ребятки, бить буду… ложкой!

Для вида, повар вытащил ложку. Руки я тут же спрятала за спину.

— Что такое Лиль? Не хочешь быть посвящённой в «Культ Кулинарии»? — съязвил Милан.

— Что-то вроде того. Представляешь, на тебя такая… упадёт!

— Хех, вы только посмотрите! — Тут же встрял Антон. — Светленькие боятся запачкать свои светленькие ручки жиром!

По аудитории нарастающей волной пробивался смех.

— По-моему, кому-то нос мешает, — задумчиво протянул Святослав. — Да, Антон?

— Оу! Ты мне угрожаешь?

— Свят, не злись, — утёрлась я в его грудь, дабы помещать расправе. — К тому же мы на уроке.

Свят вернулся к своему столику. Антон с Ленкой и Ванечкой дружненько посмеялись, и отвернулись.

— Знаешь Свят, чувствую, я твой замысел поддержу, — вполголоса заявила я.

Так-с, на время всякое барахло вон из головы! Передо мной чушка! Приготовление идёт своим чередом. Немного специй, овощей, и заклинание приготовления…

— Поберегись! — Крикнула я, забираясь под стол.

Мм, как вкусненько пахнет! Яркая огненная вспышка осветила аудиторию. Запах копчёности! Я осторожно выползла из-под стола. Тут послышался топот. Душа забралась глубоко в пятки. Виновником оказался пёсик по имени Чуни. Эта здоровая собачатина растолкала всех и вся, бросаясь к моей приготовленной чушке. Я, перепугавшись, спряталась за спинами Милана и Свята.

Пёсика я-то видела, но только один раз! Сейчас свинину (без мятного соуса!) поедал пёс красно-чёрной окраски, гладкошёрстный. Его раздвоенный язык пытался пробраться через кости свинины, но, увы! Чуни при помощи зубов разгрыз их, и, сопровождая чавкающими звуками, стрескал всю требуху. Чуни облизнулся, вскинул свою огромную голову вверх, и стал принюхиваться. Его бездонные белые глаза нашли меня.

— Я что, на десерт?! — испуганно обронила я.

Повар Афиноген сказал как-то:

— Ребятки, ни в коем случае не пытайтесь убежать от Чуни! Порвёт в два счёта!

Я зажмурилась. Потом я почувствовала, как по моей щеке что-то скользнуло… огромное, холодное, скользкое… Я приоткрыла один глаз, потом второй, и обалдела! Пёсик просто-напросто облизывал меня. Его раздвоенный язык успевал пройтись по всему моему телу. Одежда была в слюнях. Чуни ещё раз меня лизнул. Я осторожно прикоснулась к нему. Несмотря на то, что он гладкошёрстный, его шерсть мягкая, а мышцы напряжены.

Потом я уже увереннее его гладила, а он тёрся об меня. Чуни ушёл, посчитав, что мне на сегодня его внимания достаточно. Потихоньку начала приходить в себя. Оказалось, что я сижу на столе, а в моё плечо тыкается пятак чушки.