Евгения Лыгина - Лия Кирсанова и диадема Четырёх стихий (СИ)

— Моё дело предложить — ваше отказаться.

Милан зашёл к тёте Дарине. Первым делом его любимая тётушка осмотрела его. Она в курсе, чем занимается её любимый племяш.

— Тётушка! Меня одна мадам послала в баню, сказав, чтобы я не возвращался! — нажаловался Милан.

— Ну-ну, мой дорогой! Девушки все такие. Только она тебе понравится, а потом возьмёт — и сбежит!.. Ну, как дела? — спросила она шёпотом.

— Отлично! Аксен считает, что ближе к октябрю занятия начнутся, несмотря на то, что маги ещё будут в Амарансесе, — отчитался Милан.

Тётушка Дарина обняла его. Её единственный племянник…

Милан не стал задерживаться в медпункте. Его ждали подвиги! Только играющий комментатор вышел в коридор, как мимо него промчался Варлаам Сагали и Чуни. Двойной язык находился в свободном полёте.

— Брысь от меня чудовище! — кричал Варлаам. — И кто тянул меня в эту аудиторию?!

За Чуни бежал повар Афиноген. Толстячок повар в забеге спокойно выиграет у худощавых спортсменов. Нельзя недооценивать толстячков! Афиноген остановился около Милана. В его левой руке была большая ложка. Да-да, та самая, которой повар один раз огреет, и протянешь ноги.

— Афиноген? Что тебя сюда привело? — удивился Милан. Обычно повар проводит время с Чуни и редко у него, получается, прогуляться по коридорам.

— Не, Милан, ты это видел?! — отдышавшись, возмутился повар. — Этот — с твоего позволения маг! — забрёл в аудиторию и сам знаешь, БЕЗ ПОДАРКА ДЛЯ ЧУНИ! Я как узнал, что эти красавцы нарисовались в Амарансесе, так сразу табличку вывесил! И что ты хочешь? Он без стука заходит ко мне и Чуни, увидав, что ему ничего не принесли — бросился на него. Результат ты видел. Пошли, поможешь!

Афиноген потащил Милана по узкому коридору, ведущему в сад. Они вбежали в него, и начали осматриваться. В саду росли экзотические растения, плоды и ягоды. Им обоим сразу пришло в голову, что маг должен был найти выход. И они не ошиблись! Дверца еле держалась на петлях.

Милан и повар Афиноген выбежали на улицу. Они огляделись. Чуни упёрся передними лапами в дерево и поскуливал. На ветке, вцепившись руками и ногами, висел Варлаам Сагалини. Он был бледен. Чуни же высунув свой раздвоенный язык, облизнулся. Идея «тёмный маг под мятным соусом» его вдохновляла.

— Эй, там наверху! Живой? — поинтересовался Афиноген.

— Очень смешно! Уберите от меня этого проглота! — крикнули с дерева.

— Табличка у входа в аудиторию не просто так висела уважаемый! И только не говорите, что вы думали, что — это розыгрыш! — назидательно сообщил повар.

На дереве благоразумно промолчали.

— Хорошо, я уберу пёсика, в обмен на то, что вы покинете Амарансес. СЕГОДНЯ!

— Это невозможно! И вообще — это что, шантаж?!

— Скажем так: одолжение. Чуни пёсик хороший, — пожал плечами повар. — Вы же маг! К тому же неплохой, а я простой повар.

Милан с Афиногеном собрались уходить, как их окликнули:

— Ладно, хорошо! Мы покинем Амарансес сегодня! Только заберите его!

Милану не позволили зайти в кабинет Аксена. Играющий комментатор обиделся. Позже он вспомнил, что может подслушать разговор!

— Эх, бедный мальчик! Он мне помогал, а его не пустили! — вздохнул повар Афиноген.

— Не для его ушей этот разговор! — ответила доцент Алфёрова.

— Значит, ты говоришь, что они сегодня покинут Академию? — Ещё раз спросил Аксен.

— Угу. Я пообещал, что если они не выполнят своё обещание — спущу Чуни. Пёсик бессмертный, да и поймать его весьма проблематично!

— И как вам удалось? — поразилась Рината.

— Сам не ожидал! Случайно встретил Милана, и мы с ним рванулись спасать Чуни! Бедный пёсик мог получить психическую травму! Мне предстоит сегодня тяжкая ночь. Пёсику необходимо набраться сил!

Аксен, Рината и Евгения посмеивались. Афиноген больше заботился о Чуни, чем о каких-то магах.

— Насчёт диадемы… её не нашли? — спросила Алфёрова.

— Нет, — ответил Аксен. — Как в воду канула. Ладно, нужно возвращать наших учеников за парты, и чем скорее, тем лучше!

Проснулась я ночью от странного грохота. Я выглянула в окно. Вдалеке что-то сверкнуло. На второй раз вспышка была ярче. Она словно зазывала к себе. На часах два ночи. Однако я решила разведать обстановку. Достав лиру из чехла, я провела по перекладине. Инструмент оживился, засиял.

Я решительно села на лиру и полетела к сиянию. Заодно хоть инструмент проверю! А то уже полтора месяца бедненький в углу стоит.