Кристианна Капли - Пособие по Выживанию (СИ)

— Спасибо.

— У тебя все стало бы лучше получаться, прикладывай ты усилия. Пустив все на самотек, ничего особо не добьешься.

— Да, скорее всего так, — отозвался тот.

Сорша глянула на Князюшку. Он переживал из-за проблем в семье, она это прекрасно понимала. Хоть Дрейк тщательно скрывал всё за налетом беззаботности, за шутками и подколами. Он оказался далеко не таким наглым и хамоватым дураком, как считала Сорша сперва. Забавно даже.

— Я не считаю, что ты ни на не способен, — Дрейк вскинул на нее удивленный взгляд. — Твоя мать ошибается. Ты очень талантливый, Дрейк, просто ленишься.

— Ты первая, кто мне это говорит, — его губы тронула тонкая улыбка. Как Сорша и ожидала, Князюшка воспрял духом.

Пока Сорша наводила порядок, он наблюдал за ней, а потом произнес:

— Тебе бы пошли распущенные волосы.

Сорша коснулась толстой косы. Она привыкла убирать волосы. Распущенные доставляли массу неудобств.

— Не знаю…

— Распусти, — Дрейк вскочил со своего места, приблизился к Сорше — девушка как раз замерла возле настенного зеркала. Дрейк осторожно распутал косу.

— Видишь? — демон запустил пальцы в ее густые мягкие волосы. Сорша невольно зажмурилась от его прикосновений. — Так лучше… Мне кажется… — он опустил руки. — Красивые у тебя волосы.

— Спасибо, — она кивнула, смахивая прядь, упавшую на лоб. — Так действительно лучше.

Дрейк отошел, а потом ненароком заметил.

— Да и Брендон любит брюнеток. Особенно, кудрявых. Прямо, как ты.

— Здорово, — откликнулась Сорша, хотя, что самое странное, особой радости у нее этот факт не вызвал.

На кухне был отец. Он сидел в плетеном кресле, которое, вероятно, перетащил с веранды, и читал какой-то журнал. В самых расстроенных чувствах я подошла к холодильнику. Хоть Демиан и переспал с Мелани до наших (официальных) отношений, меня это всё равно задело. Наверное, я просто ревнивая дура.

— Ты выглядишь расстроенной, цыпленок, — участливо заметил отец.

У нас с мамой есть схожая привычка — горе надо заесть чем-то сладким. Потому в холодильнике всегда припасено что-нибудь на черный день. Я нашла две плитки молочного шоколада с орехами.

— Может быть.

— Что произошло?

Я щелкнула по кнопке чайника.

— Ничего особенного.

Отец отложил журнал в сторону, чуть поддался вперед.

— У меня такое чувство, Лена, что ты меня отталкиваешь.

— Папа, я не растроенна.

— Я не об этом, — отмахнулся Эдуард. — А вообще… У меня сложилось впечатление, что каждый мой шаг навстречу ты воспринимаешь в штыки.

Я тяжко вздохнула. Ох, начинается…

— С мамой поговорил, что ли?

— Вроде того, — последовал уклончивый ответ.

Тогда ясно, где берут начало все эти душещипательные разговорчики. Лиза такая Лиза…

— Я не воспринимаю твои попытки подружиться в штыки, — и поймав скептический взгляд отца, добавила. — Только если немного.

Я делала себе чай, отец молча, потом показал на место напротив. Я опустилась на стул, с шелестом развернула шоколадку. Предложила папе — тот отказался.

— И почему же?

— А ты не догадываешься? — папа сделал вид, что нет. — Вот, скажи, зачем ты приехал.

— Мне кажется, мы об этом говорили, — начал он и осекся. — Ладно, — он запустил пятерню в свою светлую шевелюру. — Я соскучился по вам. По тебе, по Лизе, по Марку… И если с последним я поддерживал хоть какую-то связь, то с вами обеими редко. А когда я узнал, что Лиза выходит замуж… Или собирается выходить… — он пожал плечами. — Я просто вцепился в первое предложение в Тангрете и бросил Срединный мир. Даже не знаю. Мне казалось, мое присутствие на что-то повлияет. Но, как видишь, не особо.

— Маме хорошо рядом с Ахо.

— Я вижу. Они действительно подходят друг к другу.

Я сделала маленький глоток обжигающего напитка. Всё это звучало настолько тоскливо, что мне стало жалко отца и мерзко от того, как я с ним себя вела. Но давняя обида взяла все-таки вверх.

— Да. Он не бросает семью, сматываясь в джунгли.

Эдуард спорить не стал.

— Верно. Образ Тарзана плохо вяжется с идеальным семьянином. Поэтому ты избегаешь меня?

Я отправила в рот кусочек шоколадки.

— Я тебя не избегаю. Я просто не вижу смысла в налаживании наших отношений, если конец все равно предсказуем. Ты внезапно уедешь, не сказав никому не слова. Бросишь и меня, и маму. Несколько лет от тебя не будет ни слуху, ни духу. Черт знает, где ты пропадаешь! А потом спустя некоторое время возникнешь на пороге, весь такой милый, дружелюбный и с подарками. Ты видишь смысл? Я — нет.