Кристианна Капли: Ведьмино Везение (СИ)

Доминик опустился в широкое кресло. Наверху заходился в страшном кашле учитель, затем снова опустилась хрупкая тишина.

Юноша погрузился в размышления, когда внезапно сильный порыв ветра налетел на окно. Жалобно задребезжало стекло — и он испуганно подскочил. Его взгляд метнулся от окна к небольшому зеркалу на стене.

После того случая Доминик с настороженностью проходил мимо зеркал, невольно ожидая подвоха. Но ничего таинственного и жуткого не происходило, и вскоре ему удалось убедить себя в том, что это была лишь игра теней. Просто почудилось. Вот и всё.

Перед сном он занес Алевтину бокал горячего вина и травяной настой, чтобы смягчить боль в горле. Учитель был настолько занят бумагами, что даже не заметил присутствия своего ученика. Тот поставил поднос, пожелал спокойной ночи и ушел, не дождавшись ответа. Тарелки с нетронутым ужином Доминик отнес на кухню. К ним на дом приходила экономка, которая наводила порядок и готовила. Но она взяла на несколько дней отгул, и её обязанности легли на плечи Доминика.

Он немного почитал, а потом отправился спать. Дождь всё еще стучал за окном. Где‑то лаяла собака. Лежа с закрытыми глазами, юноша прислушивался к мерному стуку капель и вскоре провалился в причудливый сон.

Доминик находился в незнакомой ему комнате. Здесь ничего не было, кроме зеркала в полный рост, обрамленного тяжелой деревянной рамой. Он стоял перед его гладкой поверхностью и разглядывал собственное отражение.

Или не собственное?

Вроде те же темные волосы, те же светлые глаза, те же высокие скулы и губы. Но что‑то неуловимо новое проскальзывало в его лице, незнакомое.

Доминик подался вперед.

Отражение улыбнулось, чуть склонив голову набок.

Во сне крик так и застрял где‑то в горле, а тело сковала свинцовая слабость.

Отражение поднесло палец к губами, показывая молчание, и улыбнулось шире, когда Доминик одними губами произнес: «кто ты?».

Только сейчас он понял, что из зеркала на него смотрит кто‑то другой. Волосы стали светлее, короче. Глаза потемнели так, что зрачок почти сливался с радужкой. Черты заострились, лицо осунулось. Незнакомец был выше и крепче худощавого Доминика. И тот, наконец, признал силуэт, напугавший его до смерти в кабинете Алевтина.

С зеркалами, Доминик, шутки плохи. Отражения ведь тоже живые… Ты даже не представляешь, что скрывается за гладкой поверхностью. Никто не представляет. Это известно лишь самим зеркалам.

Так ему сказал когда‑то Алевтин.

Доминик не придал значение его словам. До этого момента…

— Что тебе нужно?

« Всему своё время, мальчик. Всему своё время », мягкий голос раздался у него в голове, и Другой в зеркале снова улыбнулся. — « Это наша с тобой не последняя встреча, Доминик. Еще увидимся…»

А потом зеркало пошло крупными трещинами.

С оглушающим звоном лопнуло стекло, и разлетелись во все стороны осколки. Один из них порезал руку, которой прикрылся от острого дождя ученик Алевтина…

В этот самый момент Доминик проснулся и резко сел в кровати. Протер глаза, отгоняя липкие остатки сновидения, и глянул по привычке в окно — снаружи разливалось тусклое утро.

Но тут взгляд Доминика упал на руку, и он похолодел — на ладони виднелся свежий, еще не запекшийся порез.

Липовый Месяц, Липец по Старому Календарю.

Сорок восьмой год эры Нового Бога.

— Дура ты, Веста! Дура! Боги, какая же ты идиотка?! И кто тебя дернул за язык, а? Вот кто тебя за язык дернул? Зачем? Зачем надо было корчить из себя невесть что? Отверженный и все его слуги, что же со мной теперь будет?!

Веста так до конца и не поняла, что именно на нее нашло. Ярость поднялась, клокоча в груди, и ей отчаянно захотелось стереть эту победную ухмылку с лица жреца. Он‑то гордился небось собой, что поймал очередную колдунью, слугу Отверженного… И Веста не нашла ничего лучше, как проклянуть его при всех, чем окончательно убедила людей в своей темной, проданной Отверженному душонке.

Идиотский был поступок. Она и сама это признавала.

Темницей служил погреб, куда её привели и оставили до рассвета. Казнь ведьмы должна была состояться утром. Сперва Мечи долго решали, что лучше: утопить нечистую или сжечь. Остановились в конце концов на последнем. Старый и проверенный метод борьбы с нечистыми силами. Тем более, пруд рьяным слугам Единого показался мелковат для такой цели.