Рина Гиппиус - Цветы цвета неба (СИ)

И тут они увидели меня. Я понеслась им навстречу, упала на колени и крепко обнимая сыновей, стала покрывать их личики поцелуями. Не сдерживая слез, я бормотала про то, как я соскучилась и рада их видеть. Инг тоже расплакался. Эйм же сначала держался, но потом присоединился к нашему обществу производителей сырости, как назвал бы нас сейчас Торгест.

— Мамочка! — даже не разбирая кто именно это говорит, мое сердце замирало от неимоверной радости, — Я так испугался за тебя. Как хорошо, что ты нашлась!

Подобное приветствие продлилось еще несколько минут. Пока к нам не присоединился Рион. Он сел, прислоняясь к дереву, под котором сидели мальчики, подтянул меня к себе, чтобы я опиралась на него спиной, посадил к себе на колени Инга, а Эйм сам забрался на руки ко мне. Так мы и просидели пару часов до вечера. Болтали обо всем на свете, да и просто наслаждались обществом друг друга. Такая тихая, семейная обстановка, от которой я отвыкла и которая от этого была мне еще милее.

На закате к нам вышла Теклария.

— Идите мойте руки и садитесь ужинать, — начала она строгим голосом. Но потом обращаясь ко мне, тепло улыбнулась: — Я очень рада, что с тобой все в порядке, Дами. В этом доме кухарка и одна служанка. А я вот решила вспомнить былое и тоже встала у плиты, — она даже несколько застенчиво покраснела. — Надеюсь, вам понравятся мои кулинарные сюрпризы.

Зайдя в дом, императрица — мать вновь обратилась ко мне:

— Давай я провожу тебя в твою комнату, — я удивилась, но возражать не стала. А Теклария пояснила: — Мы отпустили на вечер прислугу. Рион не хотел, чтобы тут были еще посторонние слишком часто.

Какая забота о бедной мне. Вроде бы должно льстить, но у меня это вызывало глухое раздражение. Император как будто вину по отношению ко мне чувствовал и поэтому пытался искупить ее что ли?

— Вроде бы все необходимое тут есть, — тем временем продолжила Теклария. — Но если что‑то понадобится, завтра все принесут.

Я кивнула и меня оставили в одиночестве. Ну вот, даже Теклария относится ко мне как к не совсем здоровому человеку.

Просторная комната в бело — голубых тонах мне понравилась. Просто и со вкусом тут все обставлено. Я заглянула в шкаф. Он был полон одежды, подходящего мне размера. А когда я последний раз сама себе выбирала наряды? Опять в душе поднялось раздражение.

И вновь появилось мерзкое чувство, провоцирующее меня на разрушения. Хотелось разбить вон ту красивую вазу, или порвать в клочки вон те восхитительные шторы. Я села на кровать и сжала руками голову. Это ненормально! А что, если я и правда психически не здорова теперь? От меня же нужно будет оградить прежде всего детей! В висках запульсировала боль. Что же делать?

— Мы тебя уже заждались, — произнес Рион, заходя в комнату, как всегда не стучась. А заметив мое беспомощное выражение лица, обеспокоенно спросил: — Что‑то случилось?

— Да… нет… не знаю! — я подорвалась с кровати, и стала суетливо мерить шагами комнату.

— Я не настаиваю пока, чтобы ты мне рассказала все что с тобой произошло, — произнес устало император. Я посмотрела на него. А он и выглядел жутко уставшим. Видимо перед сыновьями держался, а сейчас уже не было сил. — Но рано или поздно тебе будет нужно это сделать. Для твоего же блага, — не терпящим возражения тоном припечатал он. — Это, во — первых. А, во — вторых, это нужно для расследования.

— Ведь моего похитителя вы нашли, — растеряно отозвалась я.

— Там не все так просто, Дами, — и поморщившись, как будто собирался сделать неприятную вещь, продолжил: — Я дам день тебе на отдых, а послезавтра сюда прибудет следователь.

Я кивнула. Чем быстрее расскажу все это, тем лучше.

Вот только пока о самых гнетущих меня мыслях я говорить не стала. А вдруг мне показалось и все обойдется?

— Извини, что заставила себя ждать, — сказала я, подхватывая платье, в которое собиралась переодеться. Светлое, легкое. В самый раз для пребывания здесь. — Я через пару минут спущусь.

Быстро приведя себя в порядок, я спустилась в столовую. Мальчики и Рион уже расселись, а Теклария, как истинная бабушка приносила блюда с кухни, перечисляя, что она наготовила и старалась подложить внукам кусочки побольше, причитая, что они должны больше кушать, а то совсем худые стали.

— Дами, садись скорее, — увидев меня, тут же засуетилась императрица — мать и стала наполнять предназначенную мне тарелку тушеным мясом.

Из Текларии получился бы превосходный повар. И это признали все. Готовила она изумительно. И не скажешь, что делает она это крайне редко. А уж какие пироги она напекла! Надо будет попросить дать рецепт для Гуды. Кстати о ней.