Инна Живетьева - Цена свободы

— Вот-вот, — проворчала Маша. — А мы с утра это нюхаем. Желудок уже сам себя переваривать начал.

Минка подхватила поднос и умчалась. За ней вышла Фло. Без нее на кухне стало как-то уютнее. Если бы еще не тревога за мальчишек... А если Алешка чего выкинет? Михан церемониться не станет. Аля снова провалилась в свои мысли, натирая одну и ту же вилку. Алешка может… Или нет? Все-таки ревел он как салага. И потом с такой траурной рожей ходил, что хоть вешайся. Побоится — решила Аля. Нет, лучше уж относиться ко всему проще. Девочка с досадой откинула вилку: лучше-то лучше, но из-за этого Лешки чувствуешь себя каким-то моральным уродом.

Вернулась Минка:

— Пошли быстро, пока Фло нет. Что я покажу — умрете!

— Я, вообще-то, еще бы пожила, — заметила Аля и добавила про себя: «Я должна вернуться. Хотя бы из-за родителей».

Но служанка, не слушая, схватила Машку за рукав и потащила к двери. Але пришлось идти следом. Лера чуть помедлила и тоже решилась. В коридоре девушка показала дверь:

— Тут выход на галерею. Сюда — внутренний двор, а этот ведет к главному входу.

Деревянный балкончик показался Але ненадежным, резные перила слишком тонкими, и она предпочла держаться ближе к стене. Галерея тянулась вдоль всего крыла и заворачивала на центральное строение. Доски неприятно поскрипывали под ногами, и когда дошли до угла дома, Аля тут же ухватилась за резной столбик, поддерживающий небольшой навес.

— Смотрите! — повела рукой Минка.

Аля ахнула, тут же забыв про страх. С небольшой высоты открывался вид на удивительный сад, освещенный утренним солнцем. В нем перемешались высокие яркие цветы и прихотливо изогнутые карликовые деревья, кусты, искусно обрезанные в форме шаров, пирамидок и кубиков. Сад по центру разрубала дорога, вымощенная разноцветным булыжником. Она стрелой тянулась от главных ворот к дому и дальше сворачивала во внутренний двор. Возле центрального входа прилепился небольшой домик. На пороге сидел стражник и точил меч. Меж клумб ветвилось множество дорожек, посыпанных золотистым песком. И на каждой из них разноцветными камушками был выложен свой рисунок: разъяренные змеи, спящие драконы, диковинные цветы и райские птицы.

— Что это? — заворожено спросила Лера.

— Это все Карт. Он вообще-то неряха, но руки у него — чистое золото. Сами видите, — с гордостью в голосе ответила Минка. — Вот только тэм сад не любит, все на заднем дворе околачивается. Оно и понятно — наследство, хозяин к такому не привычен. А что тут было при старой госпоже! — девушка с тоской вздохнула. — Ладно, пошли обратно, а то Фло скоро вернется.

Аля с сожалением оторвалась от перил. Сад можно было разглядывать бесконечно, находя все новые и новые чудеса.

— Жаль, туда спуститься нельзя, нам запрещено без приказа. Пошли: вы на кухню, а я в столовую побежала.

У входа в кухню столкнулись с Фло. Та повела подбородком вслед ускользнувшей Минке и посторонилась, пропуская девочек в комнату.

— Делайте, что Барба велит.

— Простите, а кормить нас не будут? — вырвалось у Альки.

Щеку обожгло, точно Фло хлестнула не ладонью, а проволочной щеткой. Тонкие губы скривились:

— Кормить? Вас вчера кормили бесплатно, а сегодня вы еще не заработали!

…Аля низко склонилась над корзиной с овощами, пряча набегающие на глаза слезы. Стерва это Фло! Так просто не могла ответить?

Хлопнула дверь, надоевший пронзительный голос Минки заставил вскинуть голову:

— Быстро, на задний двор!

— А что там? — поморщилась Аля. Интересно, эта девица умеет говорить тише?

— Там вас хозяин смотреть будет, пошли живее.

«Ну вот, началось!» — у Альки ослабли пальцы, и картофелина укатилась обратно в корзину.

Во дворе русоволосый мужчина с ухоженной бородой лениво слушал Михана. Заглядывая в пачку бумаг, управляющий что-то тихо говорил тэму, выборочно показывая кивком головы на кого-нибудь из мальчишек, стоявших тут же. Дверь конюшни подпирал Карт, кротко глядя на хозяина. Один из стражников выполз из караулки и присел на пороге, уставясь осоловелыми глазами на новых рабов. Тэм же нетерпеливо качнул мечом — оружие было в обшарпанных ножнах и не висело на боку, как у Дарла — он просто держал его в руке.

«У него взгляд, как у лягушки», — с омерзением подумала Аля, когда Ласк уставился на нее. Выглядел тэм чуть старше тридцати, и особой красотой и изяществом черт не блистал, скорее даже казался опухшим и помятым. Свернутый на бок нос — то ли от рождения, то ли в драке помяли — придавал ему глуповато-задиристый вид.