Константин Башкатов - Сказание о чернокнижнике. Книга I (СИ)

— Ты звала меня, матушка? — Из-за белой резной колонны вышел молодой эльф, одетый в золотых тонах. Его кожа была неестественно белой, так же как и волосы, из-за чего казалось, что в свете ламп начинающий маг овеян поистине колдовским сиянием. Черты его были резки, но приятны. Песчаного цвета глаза скрывали любопытство. Когда эльф полностью вышел из-за колонны, можно было увидеть его немалый рост, который, как ни странно, гармонично сочетался с худобой. Волосы спускались до лопаток.

— Ну, посмотри на своего братика. Как думаешь, он будет похож на тебя? — произнесла мать двоих эльфов.

— Хватит нам и одного мага на семейство, — усмехнулся Таларан, который за сорок лет и не изменился. Падаан взглянул на отца. Хотя злиться он не мог. Как можно злиться на родного отца, тем более что тот этого не заслуживает?

— А вдруг станет? Или научу его магическим штучкам!

— Не смей! — хохотнул отец. — Я от твоих крылатых существ ещё до конца не избавился.

— Чшш! — шикнула эльфийка, приложив палец свободной руки к губам. — Ребёнка мне разбудите. Идите уже болтать на улицу. И вообще, ты, Падаан, иди спать! Тебе завтра вставать рано.

— Ма-а-ам!

— Спать, я сказала.

Среднего брата называли Нааланом. Магом он не стал, но зато был самым спокойным и деловым среди братьев своих — настоящий предприниматель. Внешне не слишком выделялся, хотя и был хорош собой, отчего имел большую популярность среди девушек; Падаан был, конечно, также хорош даже для эльфа, но характер у него был резкий, даже скверный в какой-то мере. А ещё резче он стал, когда большая часть внимания переключилась на брата. Уже не были столь важны достижения Падаана. Хотя молодого мага это и нервировало, он скрывал это под маской безразличия.

341 год Третьей эры. 5 февраля.

Через какое-то время семья Файонов принесла миру третьего отпрыска. Роды проходили снова в зимней спальне.

— Молчит, смотри-ка… Таларан! Таларан? Ты меня слышишь?

— А? Да-да, дай-ка его сюда. — Отец бережно принял из рук матери на удивление тихого младенца. За всем этим через полуоткрытую дверь наблюдали Наалан и Падаан. Наалан был как всегда спокоен, а Падаан же наблюдал с некоторым скептицизмом, порой бросая взгляды на, теперь уже среднего, брата. Наалан был довольно статен, хоть и не слишком высок, широк в плечах, брюнет. Спокойный взгляд серых глаз был направлен на младшего новорождённого брата. Но Падаан понимал, чем это выйдет ему и среднему братцу — теперь младший займёт всё внимание родителей. Беловолосый сын Таларана несколько изменился: теперь в глазах его было больше надменности, властности и гордости. Но в плечах шире он не стал, обгоняя среднего брата лишь в росте.

Младенец в руках Таларана улыбнулся и потянул ручки к отцу.

— Смотри-ка, улыбается, — усмехнулся эльф, передавая сына в руки матери. С этого дня Файран — так назвали третьего — стал самым любимым сыном. Он был красив, высок, строен и честен. Если в Падаане была грация и гордость, то Файран был ещё и силён и умудрялся во всём обходить своего старшего брата. Последние годы молодой маг не стеснялся показывать своё пренебрежение или злость в сторону младшего. По правде говоря, Файрану было тяжелее всех, ведь именно он был жертвой всех розыгрышей, временами не очень приятных. Хотя за это Падаан регулярно получал нагоняй, ибо: «Как ты можешь обижать младшего брата? Он же такой хороший! Не то, что ты».

391 год Третьей эры. 23 сентября.

Садик в эльфийском поместье накрыла вечерняя тишина. Тропинки, выложенные белым камнем, были тщательно подметены, и золотистые листья ковром лежали на траве. Золотые кроны деревьев всё ещё освещало заходящее солнце, придавая им ещё больше блеска. Сад был практически пуст, только в просторной беседке сидели двое. Наалан в коричневом камзоле скрестил руки на широкой груди, усевшись посередине широкой скамьи. Угольно-чёрные волосы обрамляли грубоватое, но оттого не менее красивое лицо. Файран в простой белой рубахе после тренировок примостился в углу, который образовывали скамьи. Рядом лежал тренировочный меч, а каштановые волосы были немного растрёпаны после очередного учебного боя. Зелёные глаза смотрели куда-то вверх.

Шаги Падаана тихо раздавались в пустом саду, и лишь потому, что он так хотел. Серые сапоги изредка мелькали из-под пол белого балахона. Походка мага была настолько плавной, что свободная одежда его почти не колыхалась, а длинные прямые волосы молочно-белого оттенка неподвижно свисали до пояса. Холодный взгляд полуприкрытых песочного цвета глаз скользнул по братьям. Сегодня отец попросил их собраться здесь. Что у него на уме?