химера-читатель: Память героя

— Легилименс!

часть 2 (4)

Холодно, как же холодно… Пальцы закоченели и плохо сгибаются. А ведь он только сбросил снег с крыши. А ещё надо убрать его со двора. У его "родни" должен быть самый ухоженный газон и летом и зимой. Поэтому каждый день после приготовления завтрака он должен до ухода дяди расчистить дорожки. А после, очистив предварительно крышу дома и гаража, вывезти весь снег на соседний пустырь.

Холодно… Снег забивается в большие кроссовки, тает. Ноги, мокрые уже через пять минут. Голова кружится, к горлу подкатывает горечь. После вчерашнего «разговора» все тело болит и ломит. Кузен наврал, что вместо уборки он с другими детьми катался с горки. Вот дядя и начал «объяснять», как должен зарабатывать свой хлеб никому не нужный подкидыш.

Одно радует… Дядя не бил пряжкой, бил недолго и лишил еды всего на пять дней. А снег все падает и падает, меняя мир вокруг. Все радуются, что Рождество в этом году будет проходить под белоснежным покрывалом. А ему придется несколько лишних раз сходить на пустырь, вывозя такой тяжелый и ненавистный снег. Ещё надо успеть до того, как его кузенчик с прихлебателями выйдут на улицу. Только обстрела снежками не хватает его избитому телу. Это еще ладно, если бросать будут только снегом. А то они недавно выяснили, что снежки со льдом швырять намного интересней. Хорошо, что Пирс с семьей уедет на Рождество к тетке. Все-таки четверо на одного лучше, чем пятеро.

Рождество! Из всех домов будут доноситься запахи приготовленных яств, в воздухе будет витать аромат выпечки и хвои. Из окон будет звучать смех и рождественские гимны. Все будут поздравлять друг друга, дарить подарки. На улицах будут проходить веселые, улыбающиеся прохожие.

И только он снова проведет весь праздник в чулане, под урчание собственного желудка, размышляя о своей жизни. А что, если бы его родители не погибли в той аварии? Жил бы он в приюте, куда его направили бы органы социальной опеки, забрав у неблагонадежных родителей. И встречал бы Рождество в казенном здании, где кормят по расписанию, дают возможность в любое время сходить в туалет, а может даже и разрешают бывать в библиотеке. Интересно, в общих спальнях так же холодно, как и у него в чулане? Хотя, может быть, там у него были бы простынь и наволочка. Возможно даже, ему бы дали подарок из мэрии или от какого-то сердобольного спонсора. Было бы ему лучше, чем сейчас?

Или все могло бы быть так: его родители бы прошли реабилитацию и избавились от своей зависимости. Отец нашел работу, и они смогли бы позволить себе снять небольшую квартирку. На Рождество бы мама запекла индейку, испекла печенья. Отец бы заходил на кухню и пытался украсть печеньку с тарелки. Мама бы сначала наигранно сердилась, а потом просила его помочь. Отец для острастки поворчит, а потом с таким задором начнет помогать, что брызги от глазури полетят по всей кухне. Мама выгонит его, и отец будет громко возмущаться по этому поводу, говоря, что его здесь не ценят и не любят. Мать выйдет из кухни и, утешая, поцелует его, что-то тихо скажет на ушко и снова пойдет готовить. Отец, присев на диван, спрячет улыбку за книгой. Он ведь и затевал все это ради поцелуя.

Нельзя раскисать. Если кто-нибудь увидит его припухшие глаза, он будет сидеть на хлебе и воде до конца каникул. Соберись, тебе еще снег убрать надо, машины помыть и в доме убраться. Впереди такой длинный день… И до начала семестра их ещё так много.

В комнате слизеринского декана раздался звон: на столике от напряжения магии разбился флакончик. На диване в забытье метался подросток, а у застывшего над ним мужчины дрожала палочка, зажатая в руке.

часть 3 (5)

POV Снейпа

Нет… Только не снова… Я не могу пройти через это еще раз. Только не снова! Так, успокоиться, взять себя в руки. Нельзя поддаваться страхам. Вдох-выдох, я — Северус Снейп, взрослый человек, вдох-выдох, профессор в школе чародейства и волшебства Хогвартс, вдох-выдох, декан Слизерина, Мастер Зельеделия, вдох-выдох, и меня не напугает кошмарный сон студента.

Как в детстве… Холод… Голод… Крики… Ругательства… Побои… Боль во всем теле. Ненависть к отцу, жалость к матери. Как в детстве… Как будто я снова попал в этот проклятый дом из запущенного переулка.

Успокоиться. Отец умер. Я никогда не буду праздновать Рождество в холодном доме с плачущей матерью и следами ремня на теле. Никто и никогда не заставит меня вернуться туда…

Страх. Липкий, как паутина. Напряжение во всем теле. Ожидание, что на тебя вот-вот нападут. Удары, оскорбления и насмешки. Горечь от обид. Комок, подступивший к горлу — от осознания собственной слабости. Слезы ярости, выступающие на глазах от бессилия…