Патриция Бриггз - Призрак дракона

И тут же понял, что именно принесло мне победу: в расслабленном состоянии мои плечи занимали не столь много места, как в напряженном.

С правой рукой я справился гораздо быстрее.

К тому моменту, когда борьба за возможность двигаться вперед завершилась, исходивший от каменных стен холод заморозил меня настолько, что я содрогался всем телом.

Руки ныли от боли — каждый раз, когда я пытался выдернуть их из-под себя, то обдирал их о каменный пол. Плечи плотно прижимались к стенам.

Я вытянул руки, а потом, упираясь ладонями, стал продвигаться вперед. Ноги тоже работали, вернее, пальцы ног. Но, непривыкшие к подобным испытаниям, они вскоре онемели. Я пытался пошевелить ими, но не мог и сгорал от желания хорошенько растереть их руками.

Казалось, я ползу бесконечно долго. К моей безумной радости, непроглядная темень все же закончилась: где-то вдали забрезжил свет.

Странно, но в первое мгновение я ощутил, что двигаться дальше стало тяжелее. Словно осознание того, что теперь я в состоянии видеть все, что меня окружает, затрудняло путь.

Через некоторое время света прибавилось.

Он мог исходить от очередного камня гномов в стене где-нибудь впереди, за поворотом. Свернув, я понял, что ошибся в своем предположении: свет струился сквозь отверстие в полу.

Я подполз к этому месту и посмотрел вниз. Подо мной пролегала широкая дорожка на полу просторной пещеры. Виден был лишь небольшой ее отрезок — по краям отверстия, в которое я выглядывал, висели причудливых форм сталактиты. Я не мог точно определить, находится ли Сиарра где-то в этой пещере, но магическое чувство подсказывало мне, что это не исключено.

С правой стороны от меня в камень на краю отверстия были вбиты два металлических штыря. От каждого из них отходило по веревке. Первая свисала вниз на расстояние приблизительно трех футов и была изрядно потрепана на конце. Вторая шла в заросли сталактитов, и не было видно, где она заканчивается. Обе веревки выглядели весьма старыми, а я весил немало и сомневался, что благополучно спущусь по ним в пещеру, однако прекрасно знал, что меня ждет Сиарра, и поэтому не раздумывал долго.

Взявшись за первую веревку, я медленно выбрался из узкого туннеля — своего каменного узилища. Ощущение свободы оказалось настолько приятным, что в какой-то момент я позабыл даже о Сиарре. Лишь немного спустившись вниз, увидел, что веревка заканчивается через две трети пути, и запаниковал, не зная, как преодолевать оставшееся расстояние.

Все же долго мучиться не пришлось: не успел я добраться и до конца веревки, как послышался треск и она порвалась.

Едва коснувшись каменного пола, я сгруппировался и сделал перекат — учителя, обучавшие воинским искусствам при дворе отца, натренировали меня так, что это получилось автоматически. Тем не менее удар оказался сильным. Сделав еще пару кувырков, я растянулся на полу, пытаясь восстановить дыхание и сообразить, что произошло. Наконец, немного придя в себя, я, шатаясь, поднялся на ноги.

Размеры пещеры потрясали — она была, наверное, вдвое больше тронного зала в Хуроге. В той ее части, где я упал, потолок располагался относительно низко, а вот в центре достигал значительно большей высоты.

Здесь повсюду виднелись гномьи камни и горели они гораздо более ярко, нежели в сточных туннелях, поэтому в пещере было невероятно светло — даже светлее, чем днем в Хуроге.

Сиарру я не видел, но чувствовал, что она где-то поблизости.

— Эй! — громко крикнул я. — Надоеда!..

Откуда Сиарра появилась, я даже не успел заметить, — маленькая, дрожащая от страха, она подбежала ко мне и обхватила руками за пояс. Я поднял ее на руки, покружил по пещере и вновь опустил на пол.

— Ты до смерти меня перепугала, Надоеда! Зачем ты залезла в туннель? Как подобное могло взбрести тебе в голову?..

Сиарра выглядела испуганной и жалкой. У нее светлые волосы (даже светлее, чем у меня), и сейчас, спутанные и перепачканные грязью, они лишь подчеркивали, что она ужасно огорчена. Но лицо ее не выражало ни капли раскаяния.

На сестре были туника и узкие штаны, подобные моим. Она стояла на каменном полу голыми ступнями.

— Ладно, пойдем, — сказал я, не в силах даже прикидываться, что сержусь. — Надо найти выход из этой пещеры.

Несмотря на то что моей радости не было предела, я понимал, что увенчавшиеся успехом поиски сестры ничего не будут значить, если я не смогу вывести ее отсюда. Вернуться тем же путем, каким я добрался сюда, у нас, естественно, не получилось бы.