Елизавета Шумская: Пособие для начинающей ведьмы

– Нет ничего… кроме пыли и мусора. Сразу видно, что домового нет, – проворчала она.

– На полатях посмотри, – посоветовал Хон.

– Точно! – Ива полезла наверх. – Ты только смотри в оба, Хон. Я крикну, когда найду.

Ползать на животе по полатям было ужасно неудобно.

– Ну что? – не выдержал приятель. Ива пыхтя добралась до края и свесила голову вниз, чтобы видеть собеседника.

– Ничегошеньки.

– Вот гоблин!

– Точно!

– Да где же она может быть?! Ты не могла ошибиться?

– Вряд ли. – Ива закрутила головой: мышцы уже начало сводить судорогой от неудобного положения. Ее взгляд уперся в матицу. Матица! Главная балка в доме, ну конечно же! Там должна быть щель, если уж закладывать куколку, то только туда!

– Эй, ты чего делаешь? – завопил Хон, глядя, как подруга выделывает немыслимые выкрутасы под потолком.

– Есть, Хон! Нашла! Вот она, сволочь!

Девушка с победоносным видом извлекла маленькую тряпичную куколку из щели над матицей, спрыгнула на пол и стала разглядывать поделку. Куколка лишь отдаленно напоминала человечка. Но для подселения кикиморы этого хватило. И ребенок умер.

– Приготовься, Хон! Бросаю.

Ива сжала куколку в кулаке.

– Гой еси, кикимора, выходи!

И с силой бросила ее об пол. В тот же момент маленькое, похожее на безобразную скрюченную старушку существо показалась у печки. Хон не подкачал – с воплем, очевидно, призванным если не напугать, так рассмешить нечисть – набросил на нее полотнище и схватил. Но кикимора оказалась увертливой, ловко выскочила из его рук и с писклявым визгом бросилась к двери. Из-за полотнища она ничего не видела, но можжевельник почуяла и шарахнулась к окну. Но и там лежали колючие веточки. Кикимора заметалась по комнате. Люди бросились ее ловить. В результате трехминутной бестолковой погони в доме не осталось ничего, что можно было уронить и что не было уронено, но нечисть оказалась связанной, а люди покусанными. Хон, крепко прижимая коленом подвывающую кикимору, оглядывал руки и ругался.

– На, протри этим. Это настой папоротника, против укусов кикиморы самое то. – Девушка перевела взгляд на причину всей этой возни. – Ну вот теперь и поговорим, – нехорошо улыбаясь, произнесла она.

– Что тебе надо, знахарка?! – завопила-завизжала нечисть.

– Ах ты не знаешь, гадина такая?! Ребенка задушила, а теперь ты не знаешь!

– Это не я! – взвизгнула кикимора, отчаянно вырываясь из рук Хона. – Не я это!

– Ах не ты?! Еще скажи, что ты здесь не живешь? Что не ты выжила домовых?! Мне самой с тобой разобраться или родичам малыша отдать?

– Не я это! Не я! Не я!!! – забилась в истерике нежить. – Не я!!! Да, меня подселили! Да, домовых выжила! Но больше ничего не делала! Я даже по хозяйству помогала… правда, получалось не очень…

Это правда – кикиморы или мешали, или пытались помогать по хозяйству. В большинстве случаев результат был один и тот же.

– А мальчика я не трогала!!! Не трогала! Я его даже полюбила! Я ему колыбельку качала, чтобы по ночам не плакал! Колыбельку качала, – плакала кикимора, – колыбельку качала…

– Что же он тогда умер, если не ты его убила?

– Да чтоб тебе, знахарка! Да как я его смогла бы убить?! Я только задушить его могла, а ведь на ребенке ни царапинки!

Девушка задумалась. Насколько она знала, кикимора запросто могла учинять всяческие неприятности домашним: кидаться подушками, бить посуду, наводить мороки, по ночам пугать, но убить никого не могла. Со взрослым человеком ей не справиться, а на детей кикимора могла напасть только в особо суровую зиму. Поскольку эта кикимора жила в доме, то о голоде говорить не приходилось. К тому же, верно, она могла только душить, убивать не притрагиваясь она не умела.

– Допустим, я тебе поверю. Так кто же, как не ты, повинен в смерти ребенка?

– Я не знаю. – Кикимора сжалась в комочек и меленько задрожала. – Не знаю.

Ива ей не поверила. Она видела, что нечисть напугана. А что может ее напугать? Даже думать об этом не хотелось.

– Отдам Каганам, – пригрозила девушка.

– Да не знаю я! Не знаю! – опять сорвалась на визг та. Ох, как же трудно с нечистью!..

– Но что-то ты знаешь? – вкрадчиво проворковала знахарка.

– Я правда не знаю, что это, – жалобно пропищала несчастная узница.

– Что – это?

– Это…

Кикимора стала рассказывать. Когда все ушли слушать менестреля, а старая бабка уснула, она выбралась из подполья и принялась заниматься своими делами: горшки перебирала (парочку, конечно, уронила), пряжу стала допрядать за хозяйкой. Когда та совсем запуталась (уж и не знаю почему), кикимора почувствовала приближение этого…