Гэв Торп - Warhammer - Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том 2

Медленно, не открывая глаз, он повернул посох, драгоценный камень на конце посоха задвигался, словно змеиный язык, пробуя аромат каждого ветра по очереди. Драгоценный камень был почти таким же древним, как сам мир, и Теклису потребовались десятилетия, чтобы изготовить его и придать его граням нужную форму. Своим внутренним взором он видел сияние каждого: ослепляющую ауру Хиша, постоянно меняющуюся форму Улгу, пульсирующий жар Гирана, ревущий гнев Акши, крепкую силу Чамона и последнее, но не по значимости, слабое гудение Азира, Синего ветра магии. Свет, Тьма, Жизнь, Огонь, Металл и слабый след Ветра Небес. Отсутствовали только два…Шайш, Ветер Смерти, и Гур, Ветер Зверей.

Из этих двух он думал, что знает, где находится последний — в самом деле, куда ещё он мог попасть? — но он потерял всякую надежду найти Ветер зверей или личность, в которой он заключён. Другие, однако, были там, где им самое место, и его переживания смягчились небольшим облегчением.

Тем не менее он потерпел неудачу. Он не смог контролировать Воплощения, не смог заключить ветра магии в его избранных воинах и не смог собрать их вместе вовремя. Он подвёл Ультуан, он подвёл своих людей, и теперь мир балансирует на острие ножа от забвения. «Всё, что от него осталось, по крайней мере» — подумал он. Островное царство высших эльфов исчезло, его поглотили бурлящие воды Великого океана; обагрённые кровью камни Наггарота теперь были не более чем пристанищем каннибалов и монстров, а Атель Лорен стал негостеприимным убежищем для остатков эльфийского народа.

Однако, эльфы были не одиноки в своей участи. Древних городов-храмов Люстрии больше не было, их поглотил огонь с небес, судьба их обитателей неизвестна. Гномам повезло не больше, их величайшие крепости были наводнены скавенами и кое-чем похуже, а те, что остались, забаррикадировали свои ворота в тщетной попытке переждать конец света.

Государства людей также пострадали. Бретонния превратилась в пустошь, захваченную демонами и чудовищами, несмотря на все усилия защитников. Земли на юге были потеряны, стёрты с лица земли неистовыми ордами крысолюдов. С Кислева содрали кожу орды Хаоса, его люди были либо жестоко убиты, либо загнаны в мёрзлые дики земли, чтобы умереть там. А Империя, последняя надежда человеческой расы, держалась на последнем издыхании, её величайшие горда были взяты врагов или превращены в чумные руины.

Грандиозность всего этого грозила поглотить его, и так бы оно и было, если бы события не сложились так, что Воплощения наконец собрались вместе. Он приговорил к смерти этот мир своими действиями, своей беспечностью, но шанс спасти хоть что-то ещё был. Всё ещё был шанс пережить шторм Хаоса и отбросить Вечноизбранного. И пока это шанс был, Теклис никогда не сдастся отчаянию. Он просто не мог.

— Теклис.

Теклис открыл глаза. Кольцо ожидающих лиц предстало перед его взором. Он отметил некоторых из них — немногие представители из новоприбыввших, которым разрешили присутствовать. Император Карл Франц. Герцог Джеррод из Кнеллей. Готри Хаммерсон — рунный кузнец из Жуфбара. Бальтазар Гельт — маг и Воплощение. И боловолосый рыцарь, который был телохранителем Императора. Что-то в последнем привлекло его внимание. Человек выглядел холодным, как будто его окатили ледяной водой, а затем он заметил на себе взгляд Теклиса, его лицо исказилось, всего лишь на мгновение, оскалившись. Теклис моргнул и выражение исчезло. Он заколебался, вдруг почувствовав неуверенность.

— Вы что-то хотели от меня, Вечная королева? — спросил он, глядя на Алариэль.

Вечная королева была живым символом Иши, богини-матери эльфов в лучшие времена. Но её красота превратилась в нечто ужасающее с тех пор, как она стала хозяйкой ветра Жизни. Больше не наставница, Алариэль стала воплощением созидания и разрушения, начала жизни и её конца. Деревья Вечного Озера вздрагивали и подёргивались в такт её сердцебиения, её дыхание было в ветрах, а её голос был журчанием и рёвом ручьёв и рек.

— То, что я хочу, Хранитель мудрости, и то, что я требую это две разные вещи, — произнесла Алариэль. Теклис знал, что она не хотела его оскорбить, но даже так, холод в её голосе был практически невыносим для него. С тех пор как она покинула Сердце Авелорна, чтобы помочь возродить Тириона, она замкнулась в себе, как будто любовь, которую она испытывала к его брату обратилась в прах.

— Я не Хранитель мудрости, — ответил он. — Больше нет. Ультуан исчез, а вместе с ним и Башня Хоэта, — он произнёс эти слова с большей горечью, чем собирался. «У тебя нет права на сожаления», — подумал он. «Только не тогда, когда твои действия стали причиной всему этому».