Гэв Торп - Warhammer - Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том 2

Вечноизбранный ехал верхом на угольно-чёрном кошмарном животном с горящими словно угли глазами и копытами, которые раскалывали камни. Его клыкастая пасть жадно грызла железные удила, когда Архаон потянул поводья и развернул животное, чтобы встретить того, кто вызвал его на бой. Но исходящая от коня угроза была ничем по сравнению с той, что исходила от его всадника. Это был первый раз, когда Канто видел Вечноизбранного во плоти.

Ахаон был выше и шире большинства воинов, сражавшихся под его знаменем, а его броня была богато украшена, её пластины покрывали строчки текста, странных рун и осквернённых знаков, которые заставляли рыдать от страха даже самых могущественных колдунов. Она, казалось, была окрашена во все цвета и в тоже время была бесцветной, словно свет разложился в спектр оттенков полностью неизвестных человеку. Канто слышал, что броня принадлежала Моркару Объединителю, Первому избранному Хаоса, в древние времена.

В руке Архаон держал тяжёлый меч-печально известного Убийцу королей. Клинок корчился от еле сдерживаемой силы, и злобные лица то появлялись, то исчезали на его поверхности, когда он занёс его и одним ударом пробил щит и тело своего соперника. Рыцарь выпал из седла и его лошадь умчалась прочь. Однако его смерть не смутила его товарищей. По правде говоря она лишь подстегнула их.

Канто с недоверием смотрел, как Вечноизбранного окружили и отрезали от его телохранителей оставшиеся рыцари. Те, кто вызвался сдерживать Мечи Хаоса, сражались безрассудно и яростно, не думая о собственном благополучии. Остальные рыцари напали на Архаона. Двое зашли на него с обеих сторон, в то время как третий зашёл со спины. Как только Архаон повернулся, чтобы разделаться с его товарищами, рыцарь пришпорил коня и помчался к Вечноизбранном.

Время остановилось. Мир замер и затих. Канто задержал дыхание. Апхаон был избранным Хаоса, человеком, перед которым склонились все демоны мира. Но всё же он оставался человеком. Его всё ещё можно было убить, и воткнутый в спину меч сделает своё дело так же хорошо, как и пушечное ядро или боевой молот в руках самого Вестника Зигмара.

Вопреки здравому смыслу, Канто поднял глаза. Небеса всё ещё двигались. Облака корчились и превращались в лица, прежде чем распадались и становились снова облаками. Боги наблюдали. Теперь было самое время притвориться, что он ничего не видел, что он был в другом месте. «Представь, что ты не здесь»- прошептал он сам себе. «Пусть боги присматривают за своими».

Но только мысль пришла ему в голову, Канто бросился вперёд. Его меч полоснул по ногам лошади, и животное с криком повалилось на землю. Её всадник вывалился из седла, но тут же вскочил на ноги. Его меч столкнулся с мечом Канто и стали сражаться на теле умирающей лошади, но схватка продлилась всего лишь мгновение. Человек был ранен, может быть даже при смерти, когда его рука подвела его, а меч Канто врезался в его плечо, заставив рыцаря встать на колени. Выкованный дави жарр меч с лёгкостью прошёл через тяжёлую броню рыцаря, и он замертво упал на тушу своего скакуна.

Канто выдернул свой меч из тела.

— Прими мою благодарность, воин, — прогремел голос. Канто повернулся. Трёхглазый король смотрел на него сверху вниз, и Канто задался вопросом, насколько далеко отсюда находился Кислев. Архаон посмотрел вниз на тело рыцаря, а затем снова на Канто, разглядывая его лишённую украшений броню. Канто попятился, вдруг осознав отсутствие знаков верности на его броне из чёрного железа. Его звали «Непоклявшимся» не просто так. Он никогда не взбирался на восемьсот восемьдесят восемь ступеней, ведущих к Трону черепов, и не прорубал себе путь в садах Нургла в поисках их хозяина. Богам нельзя доверять. Они дают человеку всё, что тот захочет, даже тогда, когда он молит их остановиться.

— На колени, — приказал Архаон.

— Вынужден отказаться-больное колено, — произнёс Канто, но он уже опускался, как только слова слетели с его губ. Битва всё ещё бушевала вокруг них, но в этот момент, он почувствовал вес ужасной тишины, опускавшейся на него. Звон войны был приглушён. Он отказывался поднять глаза, потому что знал, если он сделает это, что-то будет смотреть на него с обширных, голодных небес. Впервые боги обратят на него внимание. «Ты добился своего, идиот»- подумал он. «Ты привлёк их внимание, и ты знаешь, что это значит».

За исключением того, что он не знал, ну не совсем. О, он видел, что может случиться, но он провёл века, избегая взгляда богов. Он всегда делал достаточно, но не слишком много. Достаточно, чтобы выжить, но недостаточно для процветания. Словно крыса, скрывающаяся в навозной куче. Его сердце сбилось с ритма, а броня загремела.