Ирина Котова - Королевская кровь-4

— На полночь, — подтвердил Люк, после того, как описал заказ. — Секунду в секунду, сверим часы. И держите меня в курсе о готовности. Время и место должны быть те, что я указал. Штрафы я беру на себя.

Он поговорил еще немного — большая часть времени ушла на убеждение директора компании, что в случае проблем с законом он оплатит все издержки и что оплату переведут прямо сейчас, немедленно — и положил трубку, с удовольствием ощущая внутри разгорающиеся предвкушение и азарт. Вновь закурил и усмехнулся сам себе — даже с некоторым сарказмом по поводу своего поведения.

Да, так, оказывается, бывает. Женщины тобой изучены вдоль и поперек, и думалось, что нет и не может быть в них ничего нового. Скажи тебе кто-нибудь еще три месяца назад, что ты будешь так носиться с одной-единственной — и ладно бы для того, чтобы затащить в постель — ты бы расхохотался. По сути, ведь все это не нужно. Марина уже готова, достаточно протянуть руку и взять. Но мысли все о ней, и изнутри что-то подталкивает делать глупости и безумства. Почему?

«Хочется», — ответил он себе, останавливая опасные размышления, и недовольно покрутил головой.

Тебе скоро тридцать шесть, вокруг тайны, враги и расследования, герцогские обязанности и обещания, данные отцу, Богам и его величеству Луциусу. А тебя волнует не завтрашний разговор с невестой, не то, что Тандаджи, когда узнает — а он, безо всякого сомнения, узнает — оторвет тебе голову, не то, что ты эпатируешь и провоцируешь нездоровый интерес у целого города, а то, улыбнется ли твоей внезапной выдумке девушка со светлыми глазами и огненным цветком на спине.

Ее Высочество Ангелина Рудлог, Иоаннесбург

Так тоже бывает. Чуть меньше двух месяцев назад ты готовилась принять корону и встать во главе государства, чтобы править достойно и справедливо — как учили тебя с самого детства. Но корона досталась младшей сестре, тебя похитил дракон — а по возвращении ты понимаешь, что без тебя прекрасно справляются. И пусть своего личного дракона ты победила, хоть и далась эта победа с кровью и горечью, и пусть дела тебе нашлись сразу после возвращения. Но те люди, которые трепетали перед тобой и смотрели с надеждой и почтением, теперь кидают совсем другие взгляды, когда думают, что ты не видишь. С боязливым нездоровым любопытством, с жадным интересом, с жалостью или злорадством. Сплетничают, строят домыслы — а дворец такое место, что шепотки проникают даже сквозь самые толстые стены.

Чем прогневила старшая Рудлог Красного Воина, что он предпочел ей ничем особо не блиставшую, да еще и вышедшую замуж за захудалого барона Василину? Может, она уже не дева — семь лет-то хранить чистоту в самом женском возрасте никому бы не удалось. Или где-то есть тайный муж из простолюдинов, и развод оформили быстро — но обмануть можно людей, не Богов? Высказывались и вовсе смелые идеи, что-де Ее Высочество рождена покойной королевой не от первого мужа, а от кого-то со стороны, вот и настиг принцессу матушкин грех. Но этим болтунам обоснованно возражали, что принцесса на отца похожа, если присмотреться, да и по основной линии она все равно чистая и первородная Рудлог, так что дело точно не в этом.

Много неприятных и некрасивых слухов ходило по дворцу, но Ани привычно не обращала на них внимания — во владениях Нории ей ежедневно приходилось игнорировать ненависть, а это было куда труднее. Но взгляды она отмечала, как и шепотки, и говоривших запоминала.

Так, на всякий случай.

К ее удивлению, через несколько дней своего пребывания во дворце она перестала встречать часть особо усердствующих дам, а смотреть в ее сторону и вовсе перестали — почтительно приседали в книксенах, либо кланялись, и спешили по своим делам. Она не сразу сообразила, что произошло. А когда догадалась, зашла к Мариану в кабинет и попросила его не усердствовать с репрессиями в отношении сплетников.

— На их места придут новые, и все начнется заново, — сказала она мрачному Байдеку. — Пусть наговорятся. Слухи, как плохой запах, выветриваются со временем.

Он покачал головой — очень уверенно.

— Нет, Ангелина. Дисциплина либо есть, либо ее нет. Каждый в этом гадюшнике, каждый, от министров до поломоек, должен знать, что если он откроет рот в твою сторону — или, не дай Боги, в адрес Василины или других твоих сестер — потеряет место. Только так. Иначе мы утратим контроль над ситуацией и начнутся интриги, подковерные игры. Они и сейчас есть, — Ангелина понимающе кивнула, — но пока они играют друг против друга, нам они не опасны. Это дело семьи. Для меня дело чести. Крыс в своем доме я не потерплю.