Джордж Липперт - Девушка на причале

Петра сосредоточилась на ярко-зеленом мерцании лисы. Она позвала ее. Лиса сопротивлялась - ей хотелось улизнуть в лес и насладиться своей жертвой наедине. Но Петра была настойчива. Она чувствовала, что лисица противится, видела, как она бросила мертвую курицу и цапнула воздух вокруг себя, как будто хотела укусить невидимую руку.

«Здесь куры. Много кур, - прошептала Петра лисе. - Поймай кур, всех кур, которых ты хочешь. Но ты должна прийти сейчас, быстрее, поспеши». Лиса помедлила немного в нерешительности, но потом ее жадность взяла над ней верх. Она помчалась в высокой траве, мелькнув рыжим хвостом, оставив свою жертву, зажатую под проволочным забором.

Через полминуты Петра услышал шум ее приближения. Она нетерпеливо продиралась сквозь заросли, ее шкурка теперь была мокрой от росы. Девушка повернулась, когда коготки застучали о доски причала. Лиса увидела ее и внезапно остановилась. Ее глаза, поймавшие лунный свет, загорелись зеленым, - два ярких огонька в темноте. Петра видела, как черные губы зверя раскрылись с рычанием. Ее усы были испачканы кровью.

«Иди, - сказала Петра лисе. Теперь вблизи Петре было хорошо видно маленькую жалкую душонку этого существа. Лисица была безумной, голодной и жадной, алчущей крови после своего недавнего убийства. Удивительно, но в своих трепещущих, бегущих мыслях, она увидел в Петре не угрозу, а свежую жертву. Лиса начала ползти по причалу к своей новой добыче, медленно поднимая свои ноги в черных чулках, подкрадываясь все ближе и ближе. Приближаясь, она издавала долгое, прерывистое рычание.

Палочка Петры была еще в руке. Девушка подумала, что позже она будет сожалеть об этом, но теперь, когда она увидела это существо, почувствовала запах крови, капающей с его узкой морды, она не чувствовала отвращения. Лиса видела, как Петра подняла руку. Ее глаза блеснули, и ее челюсти открылись. Она присела, приготовившись к прыжку. Ярко-зеленая вспышка озарила причал в тот момент, когда лиса прыгнула, и жизнь в одно мгновенье исчезла из лисы, еще когда она парила по воздуху, раскрыв челюсти для убийства.

Вместо этого лиса упала неловко у ног Петры - куча рыжего меха и белые, кровавые зубы. Петра выдохнула, внезапно ужаснувшись при виде того, что она сделала.

Она закрыла рот рукой, широко открыв глаза, отражавшие звездное небо.

«Это был всего лишь хищник, - заговорил вдруг голос в глубине сознания. - Дед будет рад, что ты убила ее. Он сделал бы это сам, если бы он мог. Лиса не давала пощады своим жертвам, и она не заслуживала ее от тебя».

Ч то-то было, по сути, неправильно с логикой голоса, но Петра не могла точно определить, что. И что еще более важно, она не хотела. Лисица была мертва, но дело еще не завершено. Все еще содрогаясь от того, что она сделала, Петра опустилась на колени. Она осторожно взялась за мокрый хвост лисы левой рукой. Тело было удивительно легким, когда девушка подняла его. Она повернулась на коленях, дрожа теперь от холода ночи и держа мертвую лисицу над черной водой.

Она сделала судорожный вдох и отпустила. Маленькое тельце едва издало всплеск, когда упало на поверхность озера. Оно плыло какое-то мгновение, а затем медленно начало тонуть.

- Я сделала это, - вдруг сказала Петра, и дрожь в ее голосе прозвучала как смех. - Я убила, как и должна была. Я заплатила цену, чтобы просто увидеть тебя, мама! Можно мне увидеть тебя? Мне надо поговорить с тобой. Мне очень нужна мама сейчас.

На этот раз она засмеялась неровно, в абсурдном понимании всего этого. Слеза стекла с ее носа и плюхнулась в озеро, вслед за тонущей лисой.

- Где ты? Покажись мне, пожалуйста ... Я заплатила цену. Кровь за кровь. Покажись мне, мама. Поговори со мной!

Покрытая рябью вода слегка плескалась о сваи причала. Осколок луны танцевал на ее поверхности.

Медленно, Петра поднялась на ноги. Ничего не было. Ни лица, глядящего на нее из глубины. Ни утешительной улыбки. Ничего, кроме немой воды и мертвого отражения. Петра особенно не надеялась, что это случится, но ее сердце разрывалось. Едва сдерживая рыдания, она подняла глаза от темных волн под причалом.

И увидела фигуру, стоящую в воде в середине озера.

Рыдания Петры превратилась в судорожный вздох удивления, и она закрыла обеими руками рот. Это было не отражение. Фигура стояла посреди зеркальной глади озера, вырисовываясь на фоне сверкающей полосы лунного света. Это была женщина, конечно. Петра не могла разглядеть какие-либо черты, и все же она узнала фигуру из ее видения у подземного озера - это была ее мать. Волны плескались у ее пояса, где она стояла в воде,