Александр Забусов - Кривич

— Нормально, командир. По-тихому их всех не уничтожить, а по громкому у нас есть калаш и ПМ. Справимся.

— Принято. Сейчас обходим деревню, ищем лошадей, а там посмотрим.

Табун обнаружился с противоположной стороны селища и совсем недалеко. Пасли его четверо кочевников, все оружны луками и изогнутыми мечами, одежда грязная, засаленная, кое-кому круглые щиты прикрывали спину. Один из них верхами объезжал пасущихся коней по дальней стороне пастбища. Трое что-то жарили на костре. Ветром доносило запах жареного мяса. У голодных засадников стало подводить желудки. В кишках заиграл марш, рты у всех, как по команде, наполнились слюной, не смущало даже то, что вряд ли кто из поваров когда либо мыл руки.

Андрей поближе подполз к Монзыреву, зашептал:

— Командир, как их брать будем? Тихо не возьмем, нашумим, считай, пропало.

— Пока наблюдаем. Может, что и изменится.

Весь квартет затаился в кустах. Невыносимо хотелось жрать. Терпели. Видимо, тоже проголодавшись, конный кочевник подъехал к костру. Он громко ругался. Слова, хорошо слышимые, произносились гортанно, рваными предложениями.

— Анатолий Николаевич, — бывший охранник подполз к майору, волнуясь, зашептал ему в самое ухо. — Я понимаю их язык. А, ведь я ни одного иностранного языка не знаю. Даже по — английскому в школе, мне больше трояка не ставили.

— И о чем они говорят? — не отвлекаясь на непонятку, а больше думая о своем, спросил командир.

— Который на лошади, у них старший. Говорит, что эти придурки сейчас барана сожгут. Советует, как лучше жарить. А, вот тот ему отвечает, что не волнуйся де, мясо будет самое то. Ну, примерно так.

— Ага.

Печенег спрыгнул с лошади и ласково ударил ее по крупу, отгоняя к пасущемуся табуну. Особо не заботясь об эстетическом восприятии окружающими его действий, на три шага отошел от всей чесной компании, лишь развернувшись спиной к соотечественникам, поковырявшись в шароварах, пустил струю, при этом поддерживая разговор.

— Слушай сюда. Толик, нас страхуешь из вон тех кустов, — указал пальцем. — Если пойдет что-то не так, стреляй из пистолета на поражение. В человека приходилось стреллять?

Охранник отрицательно мотнул головой. Майор чертыхнулся про себя.

«Блин горелый, понабирают детей в армию!».

— Ты уж постарайся, не подведи. Но это крайний случай. Сашка, оставь калаш здесь. Сейчас втроем, сколько сможем, подползаем поближе, и по команде берем в ножи. Уяснили?

— Да.

— Тогда выдвигаемся на исходную. Не забудьте, что под халатами может быть кольчуга. Удары наносить в лицо, шею, пах. Вперед!

По-пластунски, расходясь в высокой траве вправо-влево от Монзырева, выползли из кустов в направлении костра. Толик, дослав патрон в патронник, шмыгнул к кустам, аккуратно отклонил ветку, освобождая пространство перед собой, встал в положение для стрельбы с колена.

Спинным мозгом почувствовав, что скрытно дальше не продвинуться, Монзырев затих. Как на грех, лошадь недавнего верхового кочевника, щипавшая зелень неподалеку, почуяв приближение чужаков косилась в их строну, недовольно всхрапывала, отодвигаясь от возможной угрозы. В обеих руках майор сжимал по ножу. Сбалансированные боевые клинки двадцать первого века, покрытые защитным чернением, не бликовали на солнце. Чуть приподнявшись на кулаках, зыркнул по расположению своих. Готовы. Подтянув под себя ногу, оттолкнулся от земли, одновременно выкрикнул: «Бей!!».

Свечой взлетел вперед, всаживая клинок в загривок сидевшего к нему спиной печенега, перерубая хрящевую ткань, отделяя друг от друга шейные позвонки. Оставив нож в ране, другой клинок он перебросил из левой руки в правую. Не отвлекаясь на боковых степняков, прыгнул через костер, через жарящегося барана, на «барана» в черном халате, сузившиеся от неожиданности глаза которого при виде внезапно появившихся обидчиков, в следующий момент расширились до состояния «а-ля удивленный европеец», полезли на лоб. Однако тот тоже оказался профессионалом, пережившим не один набег на русов. Поняв, что сейчас ему настанет «кирдык», перекатом ушел в сторону, пятерней, ухватив лежащий под рукой лук.

Носом, пропахав дистанцию в том месте, где должен был находиться противник, Монзырев кувырком ушел влево, боковым зрением отмечая сразу все, что происходит вокруг. Видел, как Андрей душит удавкой своего подопечного, а тот, в последние минуты жизни сучит ногами по скользкой от росы и еще может быть от своих фикалий траве, как Сашка, заломив своего печенега, полоснул по горлу ножом, выпачкавшись чужой кровью. Увидел, как его копченый, скорее всего, почувствовав, большую опасность, пустил стрелу в сторону кустов. Потянул из колчана стрелу, да не удачно, не все стрелы уцелели от вынужденного переката, большего не успел, Монзырев, практически без замаха, отточенным до автоматизма на тренировках броском, вогнал нож в яремную вену лучника.