Владимир Батаев: За гранью добра и зла. Дилогия (СИ)

— Вот теперь я точно устал и ухожу, — объявил я. — И пусть в мою комнату притащат побольше пива.

— И что дальше? — вопросила Эмма, едва за нами закрылась дверь комнаты.

— Ничего не изменилось, — пожал плечами я. — Пусть король сам в шахту лезет, если ему надо. А мы пойдём искать Либру и портал.

— Я не об этом, а про нас.

— А я про кого сказал?

— Про нас с тобой, Джестер, — нахмурилась титанша. — Не прикидывайся тупее, чем есть.

— Только не говори, что ты в меня по уши влюбилась, — всплеснул руками я. — Всё равно не поверю.

— Ты мне интересен.

— Аналогично, — кивнул я. — Но у нас ничего общего, мы совершенно друг другу не подходим.

— Говорят, противоположности притягиваются, — возразила Эмма.

— Бред, — отмахнулся я. — Это только к магнитам относится, а не к людям. Мы едва уживаемся в совместном путешествии, что уж говорить о совместной жизни.

— А кто о ней говорил? — усмехнулась титанша.

— Я о том же, — кивнул я. — Вместе в горе и в радости мы точно не протянем долго, скорее поубиваем друг дружку. А вот интрижка без обязательств и совместный досуг на почве взаимного интереса — почему бы и нет. И раз про любовь речь не идёт, значит, никто из нас не будет сильно возражать, когда другой решит прекратить отношения.

— Думаешь, сможешь просто повернуться и пойти своей дорогой, махнув на меня рукой? — вскинула бровь Эмма.

— Уверен, — пожал плечами я. — Не льсти себе сверх меры. Я весьма непостоянен в своих симпатиях, а вечная и не проходящая привязанность у меня только к пиву.

— И называется она алкоголизм, — поддела титанша. — Значит, Вайпер ты уже забыл?

Я скривился. Что-то не так либо с психологией долгоживущих — или конкретно Эммы, — либо с моим пониманием оной. За тысячи лет можно было бы научиться действовать куда более тонко. Чёрт, да я за свои четверть века с небольшим и то научился. Правда, не всегда стараюсь. Возможно, она тоже попросту прёт в лоб. Но какой-то не очень удачный ход, напоминать мне про возлюбленную, пытаясь меня соблазнить. Если только она вовсе не хочет переходить от флирта на следующий уровень. Или не устраивают нынешние условия. Но не влюбилась же она в меня всерьёз.

— Нет, не забыл. Но Вайпер здесь нет и неизвестно, когда мы встретимся. К тому же, у неё своеобразный взгляд на отношения. Не думаю, что она станет мне пенять за ни к чему не обязывающую связь.

— И сама, вероятно, таких связей избегать не будет? — предположила Эмма. — И ты не хочешь отставать.

— Причём тут вообще Вайпер и наши с ней отношения?! — я уже начал слегка злиться.

То, чем и с кем Вайпер занимается в моё отсутствие, не та тема, о которой мне хотелось размышлять. Пусть такой подход пахнет двойными стандартами, я никогда не объявлял себя безупречным.

— Вы расстались всего пять дней назад, — напомнила титанша.

— Это были очень насыщенные дни, — развёл руками я. — По моему субъективному восприятию, они вполне сойдут за несколько месяцев. Мне что, надо сидеть и страдать от невозможности быть рядом с любимой? Страдания и терзания ни на шаг меня к ней не приблизят. Я делаю всё, что могу. К тому же…

— Что?

— Всё относительно, — буркнул я.

Разговор свернул куда-то совсем не туда. Зачем она приплела Вайпер? Чего добивается? Хотя, ведь права, во всём права. Пять дней… Неужели, с глаз долой — из сердца вон? Но не так быстро же. И я не собираюсь отказываться от поисков. Неужели подсознательно я уже уверился, что не смогу найти Вайпер? Или просто мне надо отвлечься. В том числе от мыслей о времени.

— Да уж, романтического героя из тебя не выйдет, — покачала головой Эмма.

— Не пойму, чего ты добиваешься, но в любом случае, мне это не нравится. И я не собираюсь играть в твою игру по неизвестным мне правилам.

Я распахнул дверь, собираясь уйти, но за ней обнаружился орк с подносом, уставленным кувшинами. Моё пиво принесли. «Официант» ошарашенно вылупился на меня — постучать он не успел. Я молча забрал поднос и захлопнул дверь у него перед носом, ничего не объясняя и не дав чаевых. Пускай распространяет слухи, что я телепат, сквозь стены вижу или слышу… или чую пиво издалека, но до такой версии орки вряд ли додумаются.

— Что больнее, разбитое сердце или ущемлённая гордость? — поинтересовалась Эмма.

— Удар ножом в почки, — буркнул я, залпом осушив полкувшина.

— Какой же ты всё-таки прагматик, — упрекнула титанша.

— А также эгоист, наглец, грубиян и много кто ещё, — пожал плечами я. — Это всё не новости. Я своих недостатков не скрываю и не стыжусь. И даже не все из них считаю недостатками. Уж какой есть. Не нравлюсь — никого не держу, никому не навязываюсь.